www.esenin.ru

Недавно начала читать эту книгу. Сложный язык, слишком фантастическая версия... Но пока рано судить - прочитаю целиком - скажу.

Леонсия, скажи, пожалуйста, есть в книге фото документов, чтоб сравнить можно было подчерки.

Или кто-нибудь, другие, ответьте!!! Я книгу еще не получила, читала только в интеренете.

Наконец-то купила и прочла "Казнь после убийства"!
Так долго раздумывала, потому как знала - это лишь расширенное и дополненное издание "Тайны гибели Есенина", а к этой книге Кузнецова у меня отношение неоднозначное..)))
Но ничуть не жалею!
А одно из дополнений просто повергло в транс. Нет, не касающееся каких-нибудь леденящих душу подробностей гибели Поэта. А глава - "Защитник образа Христа".
Как выяснилось, она уже давно публиковалась в Инете (например, http://www.litrossia.ru/archive/24/history/508.php) - но прошла мимо меня..(((((
Господи, я уже второй день под впечатлением, в совершенно растрепанных мыслях и чувствах, просто больная..(((
Попытаюсь вкратце упорядочить - мож, станет полегче..))))
1. Какой УЖАС, что на протяжении 75 лет Есенину было "отказано" в авторстве пронзительнейшего "Послания "евангелисту" Демьяну". Соглашусь с Кузнецовым - ежели копаться в нюансах стихосложения, его вряд ли можно причислить к шедеврам. Но есть подлинно есенинская боль и душевный надрыв, его буквально обжигающее слово.

2. Не совсем согласна с фразой Кузнецова "А разве мог автор "Инонии" и тому подобных "скифских" произведений выступать в защиту Христа? Мог. После зарубежного путешествия (1923) наступил резкий перелом в его мировоззрении".
В моем восприятии "Инонии" ("и тому подобных скифских произведений") Есенин выступает отнюдь не богохульником, а верующим человеком. Чему (с радостью) нашла подтвеждение во многих критических статьях современников Есенина (некоторые я цитировала здесь). Если надо - с удовольствием повторю.

3. Уже упоминала как-то на форуме о возникших у меня «ретроспекциях и ассоциациях» судьбы Есенина - и коллизий романа «Мастер и Маргарита». Сюда же можно упомянуть и булгаковскую «Зойкину квартиру» (ох, там ассоциаций множество! – как-нибудь напишу на эту тему..) Но не хватало ГЛАВОГО – пронзительного произведения Есенина о Христе. И вот оно, перед моими глазами!!! Читаю и перечитываю с какой-то воистину «горькой радостью», мучаюсь – и не могу оторваться..(((((

4. Хоть Есенин и заявляет «Пусть миф Христос» - явственно, до боли, ощущается что на самом деле для него Христос не был мифом. И «страсти Христовы» – для него не абстракция, а исполненные высочайшего смысла реальные события:
«..А что ж, когда б тебе голгофский дали крест?
Иль чашу с едкою цикутой...»

Здесь невольно кажется, что Есенин не раз мысленно «примерял» к себе крестные муки Христа. А в итоге он принял свой крест, и до конца испил свою горькую чашу..(((((((((((

5. И еще строчки:
«Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрёй, как толстый боров.
Ты только хрюкнул на Христа…»
Ах, как они точно характеризуют ту вакханалию лже-воспоминателей и очернителей, которая началась после смерти Поэта..(((((

Господи, какой пророческий дар – и какая безрассудная смелость!..

Еще раз прошу извинить за сумбур…(((((((

1. Какой УЖАС, что на протяжении 75 лет Есенину было "отказано" в авторстве пронзительнейшего "Послания "евангелисту" Демьяну". Соглашусь с Кузнецовым - ежели копаться в нюансах стихосложения, его вряд ли можно причислить к шедеврам. Но есть подлинно есенинская боль и душевный надрыв, его буквально обжигающее слово.

Старуш, а ведь "Послание Демьяну" это действительно не есенинское.
Вот что об этом написано в Полном собрании соч. Есенина.

Намеренные публикации под фамилией Есенина

Послание евангелисту Демьяну ‹Бедному›.

В апреле — мае 1925 года центральные газеты «Правда» и «Беднота» опубликовали большую антирелигиозную поэму Демьяна Бедного «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна». Произведение вызвало разноречивые отклики. Хвала и брань, восторги и проклятия, сомнения и вопросы — все это было в многочисленных письмах читателей редакциям газет и автору.

В начале 1926 года в Москве стало распространяться как принадлежащее Есенину стихотворение «Послание евангелисту Демьяну». Оно ходило в списках с различными вариантами строк, особенно последней. Ни одной публикации стихотворения в советской печати того времени не обнаружено, хотя, по некоторым сведениям, оно было напечатано в одной из многотиражек Москвы.

Первые известные печатные публикации состоялись в периодических изданиях русского зарубежья. Так, в газ. «Сегодня» (Рига, 1926, 26 апреля, № 91а) был помещен фрагмент «Послания...» с оговоркой, что «это послание приписывается недавно умершему трагической смертью Есенину». В последующих публикациях автором стихотворения безоговорочно назывался Есенин (газ.: «Последние известия». Ревель, 1926, 6 мая, № 99; «За свободу!». Варшава, 1926, 15—16 мая, № 110; «Руль». Берлин, 1926, 23 июня, № 1687; журн.: «Зарубежный вестник». Брюссель, 1926, № 1).

В 1927 году парижское издательство «Колосья» выпустило книгу «Избранный Есенин в одном томе», где было напечатано «Послание...». Публикация сопровождалась примечанием издательства: «Стихотворение это, являющееся ответом на «Евангелие» Демьяна Бедного — в рукописном виде за подписью С. Есенина — ходило по рукам в России. Есть основания предполагать, что оно написано именно им. Издательству, однако, не удалось проверить этот факт, и поэтому, включив это стихотворение в настоящий том, оно тем не менее оговаривается, что не берет на себя ответственность за определение автора стихотворения» (с. 201).
Спустя почти четверть века (1951) в парижском издательстве «Возрождение» вышла книга «Сергей Есенин. Стихотворения. 1910—1925» под редакцией и со вступительной статьей Георгия Иванова.

К предисловию-статье «Есенин» — было добавлено:

«P. S. Помещаю знаменитый «Ответ Демьяну Бедному» здесь, после предисловия. Жаль это, замечательное во многих отношениях, стихотворение печатать в конце книги в виде приложения. Но и включать его в самый сборник все-таки не совсем удобно. Не сомневаюсь, что оно принадлежит Есенину. Однако никаких доказательств его авторства у меня нет» (с. 32).

Вместе с тем еще 3 и 4 апреля 1926 года соответственно газеты «Известия» (№ 76) и «Правда» (№ 77) поместили письмо Екатерины Есениной, где, в частности, говорилось: «Что касается «Послания Демьяну Бедному», то категорически утверждаю, что это стихотворение брату моему не принадлежит».

Комментатор 8-го тома Полного собрания сочинений Демьяна Бедного (М.—Л., 1926) Г. Лелевич, говоря об откликах на «Новый завет без изъяна...», отметил: «Какой-то неизвестный поэт даже посвятил Демьяну энергичное ругательное стихотворение (его часто со злостным, бестактным и оскорбительным для памяти поэта умыслом приписывают Есенину)» (с. 303).

Через некоторое время подлинный автор «Послания...» был установлен. Как писал А. Ефремин в книге «Громовая поэзия» (М.—Л., 1929, с. 240), им «оказался некий мелкий рифмоплет, кичившийся весьма «успехами» своих «стихов». Речь шла о журналисте Николае Николаевиче Горбачеве (1888—1928?). В советской печати эта фамилия не упоминалась вплоть до 1973 года, когда она была названа как фамилия автора «Послания...» (Матвей Ройзман. Все, что помню о Есенине. М., 1973, с. 186—187). В зарубежной же печати подлинный автор «Послания...» был назван в очерке Родиона Березова «С. Есенин, Д. Бедный, В. Маяковский», опубликованном в газ. «Новое русское слово» (Нью-Йорк, 1949, 13 февр.). Родион Березов (Р. М. Акульшин) привел состоявшийся в его присутствии разговор Демьяна Бедного с литератором Л. Н. Войтоловским о «Послании...»:

— Если не секрет, кто автор этих стихов, — поинтересовался Войтоловский.
— Тридцатипятилетний советский служащий из Центросоюза Горбачев.

— А ведь недаром стихи приписываются Есенину: стиль удивительно напоминает «Русь советскую».

— Автор таким способом надеялся скрыть свое лицо, но это ему не удалось.

И все-таки мнение о том, что «Послание...» написал Есенин, продолжало существовать. Так, во время поездки французского писателя Андре Жида по СССР (лето 1936 г.) в застолье, украдкой, ему прочитали, как он вспоминал, «замечательное стихотворение — после запрещения оно передавалось из уст в уста». «Стихотворение, — отмечал А. Жид, — было написано Есениным в ответ на богохульную статью» (Жид А. Подземелья Ватикана. Фальшивомонетчики. Возвращение из СССР. М., 1990, с. 604—605. Никакими комментариями утверждение А. Жида не сопровождалось).

Несмотря на то, что подлинный автор «Послания...» был давно известен, в 1990—1991 годах несколько советских изданий поместили на своих страницах «Послание...», не отвергая принадлежности его Есенину или сомневаясь в ней.

Последнюю точку в этой затянувшейся истории поставила в 1994 году «Независимая газета» (М., 29 апр., № 81). В статье Владимира Виноградова «Я часто думаю — за что его казнили?» воспроизведены архивно-следственные материалы ОГПУ из дела № 39327. Горбачев Н. Н. привлекался к уголовной ответственности за то, что написал и распространил стихотворение «Послание евангелисту Демьяну». Боясь ответственности, скрыл свое имя, выдав стихотворение за есенинское.

На допросе 20 мая 1926 года Н. Н. Горбачев заявил: «Оскорбленное религиозное чувство вынудило меня ответить Демьяну Бедному своим стихотворением ‹...›. Своей фамилией я не подписывал стихотворения по той причине, что не считал это стихотворение художественным».

Сосланный на 3 года в Сибирь, на вопрос одного из лагерных заключенных — «Как, разве не Есенин автор стихотворения?», Н. Н. Горбачев ответил: «Нет, я. А на мертвых валить легче».

Приговор Н. Н. Горбачеву был вынесен Особым совещанием при коллегии ОГПУ 21 июля 1926 года. По решению того же органа он был досрочно, 5 ноября 1926 года, освобожден.
30 марта 1994 года Н. Н. Горбачев реабилитирован Генеральной прокуратурой Российской Федерации (Ответ Генеральной прокуратуры от 7 июня 1994 г. на запрос Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН от 12 апреля 1994 г.).

Так Академическое собрание издания 1995-97 гг. А Кузнецов же пишет - только в 1999-м (!) был обнаружен подлинный автограф "Послания" и экспертами поддверждено авторство (об этом публикация в журнале "Нева", 199 №10). ОБЯЗАТЕЛЬНО найду эту статью (наверняка, есть в "некрасовке") - и тогда выложу на форуме.

Старуш-ка писал(а):...экспертами поддверждено авторство (об этом публикация в журнале "Нева", 199 №10). ОБЯЗАТЕЛЬНО найду эту статью (наверняка, есть в "некрасовке") - и тогда выложу на форуме.

Статью буду ждать, Старуш!!!

Но лично для меня это не столь важно, я и без нее знаю, что послание написано Есениным!!! Кем же еще как не им??? В то время то ...

Хорошо. что затронули этот вопрос, у кого есть в электронном виде это стихотворение - выложите. плис!!! Пусть люди ознакомятся и поймут, наконец-то, Есенина!!!!

Статья из "Литературной России" № 47 (24.11.2000)

Виктор КУЗНЕЦОВ. ЗАЩИТНИК ХРИСТА

На Есенина заводилось тринадцать уголовных дел — как правило, по доносам излишне любопытных и вертлявых человечков. Все эти происшествия теперь известны. Примечательная особенность большинства скандальных историй: он никогда не начинал ссору первым. Но его легко можно было "завести" — неосторожной репликой, кривой ухмылкой, обидным намёком, чем и пользовались его враги. Не раз попадал в "тигулевку", защищая честь друзей или знакомых — бросать их в беде он не умел. Они же его неоднократно подводили. К примеру, однажды после приятельской пирушки издатель Илья Ионов спасся от милиционеров бегством, бросив Есенина на "произвол судьбы".

Некоторыми конфликтами поэта занималась, по его словечку, "Тётка", то есть ГПУ. Понятно, Лубянка драчунами не интересовалась, а настораживалась, когда речь шла об антисоветчине, "контрреволюции" и тому подобных "заварушках". В стычке Есенина с партчиновником Левитом и дипкурьером Рога, по их настоянию, также содержался, деликатно выражаясь, опасный по тому времени криминал. По счёту то было тринадцатое — проклятое число! — официальное "делопроизводство", в итоге приведшее к трагедии.

Но существовала, как лишь недавно выяснилось, и четырнадцатая история, в которой он являлся главным героем, но роль которого уже после его кончины разыграл некий загадочный товарищ (о нём ниже). История эта связана с "агитками Бедного Демьяна", точнее, с одной из них, называвшейся "Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна". Он печатался в апреле — мае 1925 года одновременно в "Правде", "Рабочей газете" и "Бедноте".

История русской поэзии не знает более мерзкой антихристианской хулы, нежели демьяновский "Новый завет...". Это неуклюжее собрание цинично-площадных куплетов (37 глав), оскорбляющих и унижающих православных людей. Несколько цитат из "бедного" рифмоплетения:

"Слушали Иисуса и объясняли вслух: / "Да ведь в нём нечистый дух!"; "Дрых он ночью и похрапывал днём, / Скрёб голову, покрытую вшами и гнидами, / И питался диким мёдом и акридами"; "Как левиты взяли Иуду на пушку, / И как Иисус попал в ловушку"; "Молятся кресту ненастоящему. / По мне, впрочем, всё равно, / В какое не тыкаться бревно" ("Беднота", 1925, 15 апреля — 27 мая).

Демьяновский опус сопровождается грязно перетолкованными цитатами из "Ветхого Завета", развязными насмешками над проявлением религиозных чувств. Но всё-таки главный пафос строчкогона не в осмеянии "чумазого Христа", а в шутовском издевательстве над историей России, её нравами, обычаями, верованиями:

Русь была деревянною дурою,
Мракобесия злостного детищем,
Всесветным посмешищем,
И перед "гордым иномплеменным зором"*
Щеголяла своим позором.

"Новый Завет..." — рифмованная иллюстрация воинственной ярославщины-губельманщины, активно тогда вбиваемой в лихие пролетарские головы. Нужно было обладать мужеством, чтобы восстать против антихристианской лавины. Есенин не вытерпел и дал поэтический бой кремлёвскому богохульнику.

А разве мог автор "Инонии" и тому подобных "скифских" произведений выступать в защиту Христа? Мог. После зарубежного путешествия (1923) наступил резкий перелом в его мировоззрении. "Я перестаю понимать, — писал он, — к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к Февральской, ни к Октябрьской" (из письма к Александру Кусикову). Пришло трудное прозрение: "Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живём <...>. Уже давно стало явным фактом, как бы ни хвалил и ни рекомендовал Троцкий разных Безыменских, что пролетарскому искусству грош цена..."(статья "Россияне").

Мучительно сложным было его возвращение к Богу. Процесс этот в связи с его трагической гибелью не завершился, но воскресение наступало несомненно. Двадцать пятым годом отмечены, например, такие его покаянные строки: "Ты ведь видишь, что небо серое / Так и виснет и липнет к очкам. / Ты прости, что я в Бога не верую, / Я молюсь ему по ночам. / Так мне нужно. И нужно молиться, / И, желая чужого тепла, // Чтоб душа, как бескрылая птица, / От земли улететь не могла".

Сестра поэта вспоминала, как в ноябре 1925 года в связи с грозившим ему судом и другими неприятностями он с отчаянием искал утешения. "Екатерина, ты веришь в Бога?" — спросил Сергей. "Верю", — ответила я. Сергей метался в кровати, стонал и вдруг сел, отбросив одеяло. Перед кроватью висело распятие. Подняв руки, Сергей стал молиться: "Господи, ты видишь, как я страдаю, как тяжело мне". Известно, что Есенин не расстался с Библией (после смерти поэта Галина Бениславская передала книгу его сестре Шуре).

Очевидно, в мае 1925 года поэтический ответ Демьяну Бедному был готов. Он предложил его Петру Чагину для публикации в "Бакинском рабочем", но тот благоразумно не захотел ссориться с придворным кремлёвским пиитом (об этом в 1965 году он рассказал есениноведу В.Субботину).

Ничего не оставалось делать, как распространить произведение в списках. Это, конечно, было опасно, но нельзя было и промолчать. Так в народ пошли отважные есенинские строки.

Послание "евангелисту" Демьяну

Я часто размышлял, за что его казнили,
За что Он жертвовал своею головой?
За то ль, что, враг суббот,
Он против всякой гнили
Отважно поднял голос свой?
За то ли, что в стране проконсула Пилата,
Где культом Кесаря полны и свет, и тень,
Он с кучкой рыбаков из местных деревень
За Кесарем признал лишь силу злата?
За то ль, что, разорвав на части лишь себя,
Он к горю каждого был милосерд и чуток
И всех благословлял, мучительно любя,
И маленьких детей, и грязных проституток?
Не знаю я, Демьян, в "Евангелье" твоём
Я не нашёл ответа.
В нём много бойких слов,
Ох, как их много в нём,
Но слова нет, достойного поэта.
Я не из тех, кто признаёт попов,
Кто безотчётно верит в Бога,
Кто лоб свой расшибить готов,
Молясь у каждого церковного порога.
Я не люблю религию раба,
Покорного от века и до века,
И вера у меня в чудесное слаба —
Я верю в знание и силу человека.
Я знаю, что, стремясь по чудному пути,
Здесь, на земле, не расставаясь с телом,
Не мы, так кто-нибудь ведь должен же дойти
Воистину к божественным пределам.
И всё-таки, когда я в "Правде" прочитал
Неправду о Христе блудливого Демьяна,
Мне стыдно стало так, как будто я попал
В блевотину, низверженную спьяна.
Пусть Будда, Моисей, Конфуций и Христос —
Далёкий миф. Мы это понимаем,
Но всё-таки нельзя, как годовалый пёс,
На всё и вся захлёбываться лаем.
Христос — сын плотника — когда же был казнён,
(Пусть это миф), но всё ж, когда прохожий
Спросил его: "Кто ты?" — Ему ответил Он
"Сын человеческий", а не сказал: "Сын Божий".
Пусть миф Христос, пусть мифом был Сократ,
И не было Его в стране Пилата,
Так что ж, от этого и надобно подряд
Плевать на всё, что в человеке свято?
Ты испытал, Демьян, всего один арест,
И ты скулишь: "Ох, крест мне выпал лютый"!
А что ж, когда б тебе голгофский дали б крест?
Иль чашу с едкою цикутой, —
Хватило б у тебя величья до конца
В последний раз, по их примеру тоже,
Благословлять весь мир под тернием венца
И о бессмертии учить на смертном ложе?
Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел его своим пером нимало.
Разбойник был, Иуда был.
Тебя лишь только не хватало.
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрёй, как толстый боров.
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов.
Но ты свершил двойной и тяжкий грех
Своим дешёвым балаганным вздором:
Ты оскорбил поэтов вольный цех
И скудный свой талант покрыл позором.
Ведь там, за рубежом, прочтя твои "стихи",
Небось злорадствуют российские кликуши:
"Ещё тарелочку Демьяновой ухи,
Соседушка, мой свет, пожалуйста, откушай!"
А русский мужичок, читая "Бедноту",
Где образцовый блуд печатался дуплетом,
Ещё отчаянней потянется к Христу,
Тебе же мат пошлёт при этом.

Поэму вряд ли можно назвать шедевром. Она, по-видимому, писалась "на одном дыхании" — как душевный протест, как своего рода ответный удар на пошлейший антиправославный выпад.

Принадлежность антидемьяновской сатиры Есенину не признавалась почти 75 лет. Его авторство отвергала сестра Екатерина, заявившая 2 апреля 1926 года в "Вечерней Москве": "...категорически утверждаю, что это стихотворение брату моему не принадлежит". Следом опровержение повторили "Известия" (3 апреля) и "Правда" (4 апреля).

Уже одно то, что Екатерина Есенина выступила с опровержением в газетах, свидетельствует о нажиме на неё — с чего бы то она вдруг обратилась в редакции без постороннего давления; поэта уже не было в живых, утверждать однозначно, что её брат не является автором "Послания...", по меньшей мере, глупо — она, естественно, не могла многого знать.

Сегодня не новость, что сын Есенина — Юрий (Георгий) был расстрелян, а его сёстры и родственники подвергались серьёзным репрессиям. И всюду следовала тень его несломленной личности. Так что не удивительно, что Екатерина Есенина "отказала" брату в авторстве "Послания...".

В народе же не сомневались в творце антидемьяновского памфлета. Его рукописные копии широко расходились по СССР. И сегодня (2000 г.) живы люди, подтверждающие этот факт.

В 1926 году о мужественном поступке поэта сообщили берлинские и варшавские белоэмигрантские газеты, напечатавшие бесстрашные строки. И не ошиблись: наконец-то найден есенинский автограф "Послания"; специалисты подтвердили подлинность (см.: "Нева", СПб., 1999, N 10).

О том, насколько горячо заварилась "демьянова уха", свидетельствуют многие примеры. "Новый Завет..." вызвал протест в Великобритании, отказавшейся получать в официальном порядке "Правду" именно из-за публикации в ней стряпни "Ефима Лакеевича". На все подобные заявления он реагировал цинично-презрительно.

Есенинской защите Иисуса Христа сочувствовали тысячи людей, знакомых с ней по всё умножавшимся спискам стихотворения. За такое знакомство некоторые смелые читатели заплатили своей свободой и даже жизнями (см.: "Родники пармы", 1993, N 3/7).

Советская пропаганда, раздувшая в печати истерию против "есенинщины", не могла допустить возвращения народной славы поэта. Идеологическая машина заработала, и красному миру явился дотоле мало кому знакомый стихотворец, "заменивший" Есенина. Такая казённая судьба выпала Николаю Николаевичу Горбачёву (1888 — 1929). В роли автора "Послания "евангелисту" Демьяну" он утвердился настолько, что даже в одном из томов выходящего сейчас академического собрания сочинений Есенина имя самозванца закрепилось. Поведаем о нём, основываясь на публикации в "Независимой газете" (1994, 29 апреля).

Николай Горбачёв учился на юридическом факультете Московского университета (диплома не получил). После Октябрьского переворота воевал на стороне красных, занимал немаленькие должности: комполка, секретарь исполкома, уездный комиссар юстиции, инспектор Туркестанского фронта, начальник следственно-судебной части Заволжского военного округа, руководитель отдела военного совета Советской армии и флота Дальневосточной Республики, редактор редсовета военно-исторической Комиссии высшего военно-редакционного Совета Реввоенсовета.

Неужели человек с такой анкетой неожиданно переродился, потянулся к Христу и стал пописывать крамольные стишки? Тискал пропагандистские статейки в "Коммунисте", "Красной звезде" и в других подобных газетах, где печатался и его будущий "противник" Демьян Бедный. Вдруг, преобразившись, сочинил антидемьяновское "Послание...". Поверить в такую метаморфозу невозможно.

В конце 1925 года, сразу после смерти Есенина, Горбачёв внезапно оставляет свой солидный и выгодный пост и становится незаметным сотрудником "Крестьянской газеты". Юрист — комиссар — военспец, так сказать, опростился и обратился к земле-матушке — не слишком ли подозрительное превращение?

Весной 1926 года чекисты вышли, уверяют, на след журналиста-храбреца. Любопытное совпадение: явно подневольное опровержение Екатерины Есениной появилось в газетах 2 — 4 апреля, то есть почва для провокации была подготовлена.

20 мая Горбачёва вызвал на допрос следователь Секретного отдела ОГПУ Семён Гендин, благо, смутьян-стихотворщик жил по соседству, на Лубянке, — случайно ли? Новоиспечённый поэт скоро "раскололся" и признал себя виновным. Каким образом гэпэушные сыщики пронюхали о сочинителе "Послания..." — остаётся неясным. По его рассказу, записанному Гендиным, опальное стихотворение ходило в списках безымянным; он якобы предлагал его для публикации в "Молодой гвардии", но фамилии сотрудника редакции не знает, читал, по его словам, журналистам "Красной звезды", но их имён не помнит. Забывчивый товарищ. На квартире объявившегося вдруг сатирика даже обыска не производилось.

Второй допрос "состоялся" 2 июля 1926 года. Горбачёву предъявили обвинение по 70-й и 72-й статьям УК РСФСР (высылка из СССР или тюрьма до трёх лет).

За "распространение агитационной литературы контрреволюционного характера", "за связи с белой прессой" Особое совещание при Коллегии ОГПУ своим постановлением от 31 июля 1926 года отправило Горбачёва в ссылку на три года в Сибирь. Никто этого самозваного мученика там не видел, кроме "борца за дело рабочего класса" Г.И. Мясникова, убийцы великого князя Михаила Романова, оппозиционера-троцкиста, бежавшего в 1927-м из СССР и позже тесно сотрудничавшего с Львом Давидовичем на почве нелюбви к Сталину. Сей "свидетель" , по его словам, виделся с Горбачёвым мельком, запомнил его пенсне на носу, эдакого крепыша с "русским лицом средней России". (В 1945-м наблюдательного воспоминателя расстреляли.)

Не прошло и четырёх месяцев после ссылки Горбачёва — его освободили, причём необычным способом. 5 ноября 1926 года зампред ОГПУ Ягода вырвал из настольного календаря листок и черкнул на нём подчинённым указание — освободить страдальца "вовсе". В тот же день (NB!) ОСО при Коллегии ОГПУ приняло соответствующее постановление. Без обыска, фактического следствия и без суда посадили "бедного человека" и не менее келейно, по-свойски, отпустили. Вышел на свободу и... исчез. В 1991-м реабилитирован, хотя никто об этом не просил.

Кандидатуру Горбачёва на роль создателя "Послания..." ГПУ избрало крайне неудачно: слишком заметная красная фигура, особенно в военно-партийной журналистике. Да, как и многие "перьевые" работники, пописывал стишки и статейки (под псевдонимами "Егор Всезнайка", "Ковбой", "Конёк Горбунок" и другими). В 1926-м, когда ему срочно понадобилась репутация поэта, появился сборник его (?) совершенно беспомощных виршей "К общей цели через артели..." под многозначительно-ироничным псевдонимом "Николай Посадский". Читателям предлагался зарифмованный "Примерный устав артели", героем которой выступал сапожник Сергей (NB!). Чтобы дать представление о бесконечной бездарности сочинителя, процитируем его восемь строк:

Серёжа был весьма смышлёный,
Трудолюбивый паренёк,
И кроме грамоты мудрёной,
Старался всё узнать, что мог.

..................................

"Артель — вот наше в чём спасенье!" —
Твердил кустарной он толпе:
"За нас вся власть, все учрежденья,
И вождь рабочих — ВКП!"

Весьма напоминает анекдотически известное: "Служил Гаврила Хлебопёком..." Горбачёвское кустарное рифмопроизводство отличается от есенинской лирики так же, как эфир медицинский от эфира Небесного.

22 августа 1929 года Николай Горбачёв скончался "после продолжительной и тяжёлой болезни", сообщала газета "Кустарь и Артель" (N 59), где он сотрудничал, по уверению редакции, "в продолжении трёх с половиной лет".

Информация требует проверки. Не исключено, в 1929 году, когда троцкинята стали заметать следы своих кровавых провокаций, "убрали" и "Посадского" — подобных примеров сегодня известно множество.

Теперь можно уверенно сказать: "отнять" у Есенина дышащее гневом "Послание..." его врагам исторически не удалось.

Просчитался и Демьян Бедный. За свои богомерзкие стишки он купался в деньгах и славе до той поры, пока в Кремле властвовали неистовые интернационалисты, издевавшиеся над православной верой и русской историей. "Наш удивительно талантливый поэт", — восторгался "Ефимом Лакеевичем" Ленин. "Большевик поэтического рода оружия", — умилялся Троцкий. Когда же их время ушло, "кончился" и красный виршеплёт. Его попытки в 1930 году вновь хорошо заработать, потешаясь над Христом и прошлым России (публикации стихотворных фельетонов "Слезай с печки" и "Без пощады"), встретили недовольство власти, менявшей свой политический курс. Сталин в личном письме резко одёрнул не знавшего удержу (и совести) поэта и посоветовал ему больше не заниматься клеветой и не распространять "лишь грязь". Демьян Бедный примолк. Но в 1936 году вновь взялся за старые проделки, сварганив пьесу "Богатыри", в которой "огульно очернил богатырей русского былинного эпоса" (фраза из постановления Всесоюзного комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР).

В 38-м поэта-шута исключили из партии и Союза писателей. Он пытался выкарабкаться — не получилось. Правда, отдельные образцы его прежних рифмоплетений ещё десятки лет услаждали вкусы советских обывателей.

После сего уместного отступления доскажем историю "врио" автора антидемьяновского "Послания...", "Николая Посадского" — Горбачёва. То, что его "дело" было шито белыми нитками, видно не только любителям остросюжетных книжонок, но даже и тем, кто вообще грамоте не разумеет.

Следователь-чекист Семён Гендин выполнил свою работу из рук вон плохо. Задание это он получил, очевидно, не случайно. Ещё будучи следователем Московского городского ГПУ, он часто появлялся на разного рода литературных посиделках, торчал в "Доме Герцена" на Тверском бульваре. Любимым его занятием был отлов "русских шовинистов". 2 января 1926 года он послал начальству сводку наблюдений N 4, в которой, в частности, сообщал, что в писательском доме "...сейчас главным образом собирается литературная богема и где откровенно проявляют себя: Есенин, Большаков, Буданцев (махровые антисемиты), Зубакин, Савкин и прочая накипь литературы. Там имеется буфет, после знакомства с коим и выявляются их антиобщественные инстинкты, так как, чувствуя себя в своём окружении, ребята распоясываются".

Особое внимание в его донесении уделялось Михаилу Булгакову, типичному, по словам чекиста, идеологу "современной злопыхательной буржуазии".

Два дня назад тело Есенина опустили в могилу, но осведомитель продолжал его пинать — как "старого знакомого" по так называемому "делу четырёх поэтов" (1923). Даже начальник 5-го отделения ОГПУ Дерибас не выдержал и оставил на доносе резолюцию: "Тов. Гендину. Покойников можно оставить в покое! А в чём конкретно выражаются их антисоветские инстинкты? Вообще, надо воду [лить] прекратить и взяться всерьёз за работу по руководству осведомлением" (здесь и выше цитаты по публикации в "Новом мире", 1997, N 10).

Семён Григорьевич поусердствовал, результатом чего явился обыск (7 мая 1926 года) на квартире Михаила Булгакова. У писателя арестовали рукопись "Собачьего сердца", дневник, список "Послания "евангелисту" Демьяну" и пародию Веры Инбер на Есенина.

Обнаруженное "Послание..." лишний раз подтвердило его нелегальное хождение, заставило быстренько "найти" автора. Подходящей кандидатурой оказался Горбачёв, полагаем, перешедший в конце 1925 года на секретно-оперативную работу "под крышей" корреспондента "Крестьянской газеты".

"Дело Булгакова" и "Дело Горбачёва" рассматривались параллельно всё тем же Гендиным. 18 мая к нему поступило заявление Михаила Афанасьевича с просьбой возвратить рукописи; 22 сентября чекист его допрашивал, заставил заполнить анкету (сохранилась). В ходе встреч он наверняка интересовался, откуда и каким путём Булгаков получил крамольное "Послание...".

И в заключении о Гендине: он профессиональный провокатор, замешан в сокрытии следов убийства Владимира Маяковского (после смерти подменил принадлежавший ему браунинг на маузер, находившийся в руках киллера, — см. Вал.Скорятин. "Тайна гибели Владимира Маяковского", М., 1998). Возмездие настигло гонителя русской литературы в 1938-м.

Военного журналиста избрали на роль козла отпущения по уже отработанной схеме. Ранее, в истории убийства Есенина, она неплохо сработала: военными газетчиками были лжесвидетель Георгий Устинов и укрывавший его Пётр Подашевский, очевидец-самозванец, костромской журналист Дмитрий Ушаков, критик Георгий Горбачёв, стихотворец Василий Князев и другие борзописцы, прятавшие следы злодеяния в "Англетере".

За всеми этими суетливыми манипуляциями проглядывает физиономия Троцкого. Он, конечно, не мог допустить, чтобы такое общественно-взрывчатое произведение, как антидемьяновское "Послание...", принадлежало популярному в народе поэту — да ещё с такой легендарно-исторической судьбой. Не обязательно Лев Давидович сам нашёл "подсадную утку", это могли сделать и другие, но, думаем, без его одобрения кандидатуры Горбачёва не обошлось, тем более он не мог его не знать как бывший Председатель Реввоенсовета.

Не исключено: прочитав "Послание...", Демьян Бедный всполошился и побежал жаловаться Троцкому, благо, они жили в Кремле рядышком. Над Есениным нависла ещё одна гроза... Правда, по стечению обстоятельств она прошла мимо поэта, стороной. В сентябре 1925 года возникло новое "дело". И если за защиту Христа формально-юридически судить было невозможно, то теперь представился удобный случай расправиться с Есениным окончательно. Ещё не потому ли безбожник Троцкий повелел судье Липкину не обращать внимания на ходатайство Луначарского — не устраивать "скандальный процесс крупному советскому писателю...".

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

*Презрительное перетолковывание известной строки Ф.Тютчева из стихотворения "Эти бедные селенья...". - Прим. В.К.

От редакции. Виктор Кузнецов подготовил значительно дополненный и переработанный вариант своей книги — "Убийство Есенина" (30 авт. л.) — и ищет издателя и спонсоров. Исследование основано на документах архивов ФСБ, МВД и других фондов.

Виктор Иванович Кузнецов — член Союза писателей России, доцент Университета культуры и искусств (Санкт-Петербург), автор книги "Тайна гибели Есенина" (М., "Современник", 1998).

Ксюшенька!!!! Бесконечно благодарю!!!! :idea:

Всегда пожалуйста :wink:

А статья ОЧЕНЬ интересная и с Кузнецовым я согласна!!!

Мих. ЭЛЬ30Н
"ВЗЬIСКУЮЩАЯ ТЕНЬ" (журнал "Нева", 1999, №10)

Это произошло летом 1998 года. Случилось так, что, зайдя "от нечего делать" в антикварный магазин, я мельком глянул на витрину прилавка - и остолбенел: ветхий двойной листок шафранового цвета, стихи, записанные красными чернилами, и подозрительно знакомая подпись. "Это копия", - честно предупредил меня Вадим Ростиславович Егоров (владелец магазина "На Литейном"). Реликвия обошлась едва ли не в месячную пенсию по инвалидности, и, идя под дождем домой, я с горечью вспоминал свою развязную статью в декабрьской книжке "Невы" за 1996 год («Памятник советскому библиофильству»). Только теперь, 17 июля 1998 года, на "собственной рваной шкуре" поняв, что библиофильство - не "собирание (на "холяву" - М. Э.) редких и ценных изданий" (см.: Книговедение, Энциклопедический словарь. М., 1982, с. 77. автор неизвестен), а Состояние Души.
По возвращении я снял с полки голубенький пятитомник Есенина с серебряным факсимиле на переплете - и глазам своим не поверил: подпись под стихотворением совпала с полиграфическим шедевром.
Через месяц, когда я уже был почти что готов поделиться с читателем результатами своего спонтанного расследования, ведущий научный сотрудник Пушкинского Дома, специалист по крестьянским поэтам 20-х годов, ныне плодотворно трудящийся в Гумилевской группе под бдительным присмотром кандидата филологических наук Юрия Владимировича 3обнина (вдохновителя и организатора славных побед, одержанных при подготовке и выпуске в свет первого тома полного собрания сочинении и писем Н. С. Гумилева), а именно Александр Иванович Михаилов, впервые за полтора десятка лет экспертной оценки поступающих со всех сторон "рукописей Есенина", дал официальное заключение: "Приобретенная рукопись является несомненным автографом» (справка датирована 15 августа 1998 года, экспертиза проводилась 14 августа с 18 до 23 часов в моей квартире на базе принесенных экспертом фотокопий и книги с факсимильными воспроизведениями дарственных Есенина; состояние рукописи, напомню, таково, что я не мог ее представить на экспертизу в Институт русской литературы).
«Авторы» этого стихотворения, с весны 1925-го до 1990-х годов расходившегося в десятках списков (от руки и машинопись), с подписью и анонимных, установлены (основной - в результате следствия). Жизнь и творчество С. А. Есенина исследованы едва ли не досконально. "Тайна гибели Есенина» породила книжную, журнальную, газетную литературу, кажется, превышающую (количественно) всю литературу о Поэте, и даже сегодня будоражит умы.
Теперь и я позволю себе высказаться. Начну с факта вроде бы не общеизвестного.
17 мая 1997 года на книжном аукционе в Москве любой желающий мог приобрести книгу И.В. Сталина «Революция в Китае и Ошибки оппозиции (Две речи)» (М.–Л., Госиздат, 1927) с дарственной надписью: "Дорогому Демьяну от автора. 13/VI-27».

***
В первых числах апреля 1925 года Есенин приехал в Баку (8-м датировано его первое письмо Галине Бениславской). Позже он писал ей (оттуда же), что намерен вернуться в Москву, съездить (ненадолго) в Ленинград, а оттуда махнуть на Оку ("подлечиться"). 15 мая 1925 года Есенин дал знать о себе Василию Ивановичу Качалову. Я привел эти общеизвестные даты не случайно: 12 апреля - 22 мая в «Правде» «подвалами», «романом с продолжением» печатался знаменитый стихотворный памфлет Демьяна Бедного (Ефима Алексеевича Придворова) «Новый завет Евангелиста Демьяна». Параллельно он шел в «Бедноте», «Рабочей газете» и др. Даже воинствующих атеистов, если, конечно, у них была совесть, не могло не задеть чудовищное именование персонажей, к примеру, «Иван Захарьич Иорданский», вместо Иоанн Предтеча…
Есенин не выдержал. Он ответил под собственным именем члену "кремлевской семьи".

ПОСЛАНИЕ "ЕВАНГЕЛИСТУ" ДЕМЬЯНУ БЕДНОМУ{1}

Я часто думаю,- за что его казнили,
За что Он жертвовал своею головой?
За то-ль, что, враг суббот,
Он против всякой гнили
Отважно поднял голос свой?
За то-ли, что в стране проконсула Пилата,
Где культом Кесаря полны и свет, и тень, -
Он с кучкой рыбаков из местных деревень,
За Кесарем признал лишь силу злата?
За то-ли, что Себя на части раздробя,{2}
Он к горю каждого был милосерд и чуток
И всех благословлял, мучительно любя,
И маленьких детей, и грязных проституток!!
Не знаю я, Демьян… В "Евангелье" твоём
Я не нашёл правдивого ответа.
В нём много бойких слов, - ах, как их много в нем!
Но слова нет, достойного поэта!
Я не из тех, кто признаёт попов,
Кто безотчётно верил в Бога,
Кто лоб свой расшибить готов,
Молясь у каждого церковного порога.
Я не люблю религию раба,
Покорного от века и до века,
И вера у меня в чудесное слаба,
Я верю в знание и силу Человека!

Я знаю, что, стремясь по нужному пути,
Здесь, на земле, не расставаясь с телом,
Не мы, так кто-нибудь ведь должен же пойти
Воистину к божественным пределам.
И всё-таки, когда я в "Правде" прочитал
Неправду о Христе блудливого Демьяна,
Мне стало стыдно так, как будто я попал
В блевотину, изверженную спьяна.
Пусть Будда, Моисей, Конфуций и Христос —
Далёкий миф. Мы это понимаем,
Но всё-таки нельзя ж, как годовалый пёс,
На всё и вся захлёбываться лаем.
Христос, сын плотника, когда-то был казнён, {3}
Пусть это миф, но всё ж, когда прохожий
Спросил его: кто ты? ему ответил Он:
"Сын человеческий", а не сказал: "Сын Божий".
Пусть миф Христос, пусть мифом создан был,
Так что ж - от этого и надобно подряд
Плевать на всё, что в человеке свято? {4}
Ты испытал, Демьян, всего один арест,
И ты скулишь: ах, крест мне выпал лютый!
А что, когда б тебе голговский дали крест?
Иль чашу с едкою цикутой.
Хватило б у тебя величья до конца
В последний раз, по их примеру тоже
Благословлять весь мир под тернием венца
И о бессмертии учить на смертном ложе?
Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел его своим пером ни мало.
Разбойник был, Иуда был.
Тебя лишь только не хватало...
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрёй, как толстый боров.
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов!..
Но ты свершил двойной тяжелый грех
Своим дешевым и поганым вздором
Ты оскорбил поэтов вольный цех
И малый свой талант покрыл позором.
Ведь там, за рубежом, прочтя твои стихи,
Небось, злорадствуют Российские кликуши:
Ещё тарелочку Демьяновой ухи,
Соседушка, мой свет, пожалуйста, откушай.
А русский мужичек, читая "Бедноту",
Где образцовый блуд печатался дублетом,
Ещё отчаянней потянется к Христу,
А коммунизму «мат» пошлёт при этом.Сергей Есенин

Надеясь, что «Бакинский рабочий» не побоится опубликовать фельетон с выпадами в адрес центрального органа (неправда в «Правде») и пророчеством о повторном «крещении Руси", сопровождаемым «нелояльным» высказыванием в адрес «светлого будущего» «темной крестьянской массы», Есенин принес «Послание» псевдоевангелисту (не мог же он воспринимать «на равных» евангелистов Луку, Матфея - и Демьяна; евангелиста Дамиана, сколько я помню, не было), своему другу, главному редактору «Бакинского рабочего» Петру Ивановичу Чагину. В 1965 году П. И. Чагин в разговоре с В. Субботиным сообщил, что он не взял «Послание», чтобы не омрачать своей дружбы с Демьяном Бедным. «Ничего, напечатаю и так», - ответил Есенин,
Но, может быть, больше не пытался и воспользовался услугами «самиздата». Часть текстов была с подписью, часть - без.
Об авторстве Есенина знали все. И после гибели поэта оно ходило по рукам под разными названиями - и как «Послание...», и как «Ответ...» Его приобщали к «вещдокам» (история, поведанная мне Анатолием Яковлевичем Разумовым, создателем многотомного «Ленинградского мартиролога»). Оно оказалось в круге чтения Мих. Булгакова и якобы сказалось на «Мастере и Маргарите». Видимо, тексты с подписью «Сергей Есенин» осели в Ленинграде, поскольку все пишущие говорят об анонимном тексте, автором которого московская молва считала Есенина.
65 лет гибели Есенина были отмечены публикациями «Послания» в "Книжном обозрении" (№39, 28 сент.), где Ал. Лацис бросил клич: «Ищем неизвестного поэта» и в Есенинской тетради «Нашего современника», комплектатор которой Сергеи Волков (кажется, подлинное имя Самуил Вольф) в очередной раз прошелся по русскоязычным и принес очередную аннибалову клятву над мощами "великого национального поэта". Но поистине неизгладимое впечатление оставила большая статья поэта-философа Станислава Юрьевича Куняева «Жизнь и смерть поэта» («Вопросы литературы», 1990, №7), где он, опираясь на ценнейшее свидетельство Е. А. Есениной (конец 1950-х), объявил искомым автором Алексея Ганина. То,что Ганин был расстрелян 30 марта 1925 года и только по этой причине не мог отреагировать на публикации апреля-мая того же года, «нашего национального лидера» в пучину сомнений не ввергло.
Между тем "подлинный" автор "Послания "евангелисту" Демьяну Бедному" стал известен еще в июне 1926 года. По малодостоверным воспоминаниям Родиона Акульшина (с 1945 года жил в США под фамилией Березов), "Ефим Лакеевич" «нажал кнопки» (чудная формулировочка!), и было неопровержимо ycтaновлено, что «Ответ» богохульнику написал (от имени Есенина) "мелкий рифмоплет» Николай Николаевич Горбачев. 29 апреля 1994 года «Независимая газета» отвела полосу статье Владимира Виноградова, впервые опубликовав документы следственного дела №39327. Арестованный по подозрению в написании и размножении «пасквиля», компрометирующего «народного поэта», Н. Н. Горбачев «признал» (нетрудно представить, в результате чего...), что он «истинный автор». А на мертвых валить «легче», сказал он Г. И. Мясникову. В середине тридцатых Г.И.Мясников написал воспоминания о своей бурно прожитой жизни. 16 ноября 1945 года по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР его расстреляли. Осужденный 21 июля 1926 года на три года ссылки в Сибири, Н. Н. Горбачев был досрочно освобожден 5 ноября, в преддверии 9-й годовщины Октябрьской революции.
Трудно сказать, зачем и кому понадобилось «избавлять» Есенина от несомненно им написанного стихотворения. Ведь взявший авторство на себя Николай Горбачев печатался под добрым десятком псевдонимов, в том числе «Егор Всезнайка» - подпись, явно не хуже, чем «Демьян Бедный, мужик вредный».
22 августа 1929, года после тяжелой и продолжительной болезни Н. Н. Горбачев умер. Ему было сорок (или 41 год). Газета "Кустарь и артель" посвятила своему «старейшему» сотруднику некролог (с портретом). Со статьей и портретом вышла на следующий год книжка "От разрухи к новой стройке" (издание Всекомпромсоюза), «примерный устав в стихах и рисунках», наполовину в стилистике «Кому на Руси жить хорошо... В центре поэмы оказался некий «семейный подряд», собравшийся «в единый кулак» во имя обогащения. Персонажи названы поименно и запечатлены пятью портретами (см. главу III): Пров Кузьмич, Антон Лукич, Семен, Тарас и...
Демьян Лукич - Тараса сват -
Прошел 3аведующим складом.

Книжка вышла массовым - 30-тысячным - тиражом, пропагандировалась Главполитпросветом - и, похоже, никто не заметил, что Николаи Горбачев пригвоздил "Евангелиста Демьяна" так, как это не смог сделать Есенин - ведь «Демьян Лукич», порожденный именами «Нового Завета», - это не кто иной, как «Евангелист Демьян» - «сын» евангелиста Луки, бичевавшего богатых и проповедовавшего бедность. Но теперь «потрясатель основ» был недостижим... А у мемуаристов два события слились в одно. «Демьян Лукич» идентифицировался с «Евангелистом Демьяном», а 22 августа - предполагавшийся день расстрела Гумилева - позволил Родиону Березову еще в 1949 году написать, что «подвалы» «Правды» появились… летом 1921 года, а «Послание...» -летом 1925-го... То же и в книге воспоминаний «Лебединая песня» (очерк «Придворное кощунство»). Правда, автором безапелляционно назван Н. Н. Горбачев.
Годом раньше (1928) Вольф Эрлих, создавший себе имидж лучшего друга Есенина, выпустил первый сборник «взрослых» стихов. Это было «Волчье солнце». Почему-то до сих пор оставалось незамеченным стихотворение, вышедшее и в «Избранном» 1963 года. Я имею в виду «Какой прозрачный, теплый роздых...» Приведу последние строфы:

Я ничего не жду в прошедшем,
Грядущего я не ищу
И о тебе, об отошедшем,
Почти не помню, не грущу.

Простимся ж, русый! Мир с тобою!
Ужели в первый вешний день
Опять предстанет предо мною
Твоя взыскующая тень?

Неужели, напиши автор «зимний день», только тогда все бы поняли, кто назван «русым»?! Но это стихотворение не вошло в «Ве¬нок Есенину» (М., 1988), и пронзительный плач по «жаждущей отмщения» («взыскующей») тени не дошел до слуха потомков.

* * *

Михаилу Александровичу Любавину, пушкинисту-библиофилу, я обязан свидетельством: его отец, патологоанатом, участвовал во вскрытии тела Есенина. Об этом сын узнал от матери, когда отца уже не было в живых. Сыграло ли «Послание» роковую роль в судьбе поэта - можно только гадать...

Примечания.
{1}. Печатается с соблюдением авторской орфографии и пунктуации.
{2}. Исправлено в рукописи, первоначальное «деля» - в машинописной копии в архиве фольклористки М. М. Серовой (РНБ, ф. 694, N, 205), в печатных текстах – «разорвав», «раздробя».
{3}. Эта строчка как первая запомнилась О. Лихачевой с 1952 года (следующая –«Я часто думаю…», текст записан по памяти по моей просьбе 5 августа 1998г. –М.Э.)
{4}. Этих строчек, не поддержанных рифмой, в подавляющем числе текстов нет; исключение - текст из архива М.М.Серовой с заменой «пусть мифом был Сократ» и вписанным от руки стихом: «И не было Его в стране Пилата», и рукописная копия в архиве Якова Сергеевича Сидорина с припиской: «Переписано 22/II/I926» (за это сведение, как и чтение по телефону газетных вырезок за декабрь 1925 -январь 1926 из альбома сердечно благодарю Василия Элинарховича Молодякова).

Ксюша, Наташа, то, что вы нашли это потрясающе! Превеликая вам благодарность за это. Прочла на одном дыхании, не отрывая глаз. Спинным мозгом чувствовала, что «Послание» принадлежит есенинскому перу, а теперь есть такие серьезные аргументы. Спасибо девочки.

Валентина писал(а):Ксюша, Наташа, то, что вы нашли это потрясающе! Превеликая вам благодарность за это. Прочла на одном дыхании, не отрывая глаз. Спинным мозгом чувствовала, что «Послание» принадлежит есенинскому перу, а теперь есть такие серьезные аргументы. Спасибо девочки.

+1

Старуш-ка писал(а): глава - "Защитник образа Христа".
http://www.litrossia.ru/archive/24/history/508.php

у кого есть в электронном виде это стихотворение - выложите. плис!!! Пусть люди ознакомятся и поймут, наконец-то, Есенина!!!!

Никому не в обиду, Боже упаси!.. Просто пытаюсь врубиться (так, на будущее): а что, у нас на форуме не принято заходить по ссылкам?..

Похоже, пока Ксюша не потрудилась скопировать статью Кузнецова на форум, никто даже не удосужился самостоятельно глянуть её (и в том числе обсуждаемое стихотворение Есенина!) по указанной выше ссылке..(((((

А теперь о приятном..))))
Нашла высказывание М.Булгакова (из его дневников) по ЭТОМУ САМОМУ поводу, чрезвычайно созвучное есенинскому "Посланию":
"Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его”

Короче, с меня теперь статья С. Шаргородского " Булгаков и Есенин "(журнал "Новое литературное обозрение" № 41).

Да врубаться – то не во что. Ксюше спасибо за напоминание, за то, что освежила в памяти Кузнецова. А вот Наташе глубокий реверанс за статью. Еще год назад на полях своего сборника в разделе «Лже – Есенин» сделала пометку «А все-таки это Есенин! М.Эльзон Нева №10 1999». Но саму статью не нашла.

www.esenin.ru

В. Кузнецов "Казнь после убийства"

Кто сейчас на форуме