Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58881866
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
25446
49490
204833
56530344
935688
1020655

Сегодня: Март 29, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

АТЮНИН А. Г. Сергей Есенин

PostDateIcon 29.11.2005 21:00  |  Печать
Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 
Просмотров: 15633
И. Г. Атюнин
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

1 апреля 1926 года

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаем читателям обзор жизни и деятельности новокрестьянского поэта-лирика Сергея Александровича Есенина, составлен е большими трудностями и преодолением массы препятствий, во-первых потому, что автор обзора не принадлежит к литераторам, а поэтому вполне возможно, наличие в обзоре шероховатостей, а во-вторых, потому, что для сбора материалов приходилось выезжать в ряд деревень и сел, посещать родственников и знакомых поэта и изучать село, в котором он родился.
Наиактивнейшее участие в сборе материалов приняли В. Б. Ушаков и тов. Есенина — Воронцов, а также крестьяне и учитель села Константинова.
Единственная задача настоящего обзора состоит в том, чтобы ознакомить читателя, более подробно с жизнью и деятельностью поэта С. Есенина, так рано погибшего поэта-лирика.

***

На крутом возвышенном берегу Оки живописно расположилось село Константиново — родина пролетарского поэта, певца «Кабацкой Москвы» — Сергея Есенина. Длинная улица, окаймленная тесными рядами однообразных русских хат, тянется по берегу реки почти на 5 верст и окраина села исчезает в мутной синеве дали, там, где полотно синего неба упало на землю и где по выражению крестьян земля сходится е небом.
Село Константиново, как и вообще Кузьминская волость, существует уже несколько сотен лет и в историческом описании нашего Союза оно упоминается еще в 17-м веке и прошло целый ряд периодов своего развития /Россия-Семенова/. В 1602 году село Константиново принадлежало родовитому боярину Василию Петровичу Морозову, тому самому, который в 1613 году в гор. Москве с лобного места спрашивал собравшийся народ: «Кого он желает иметь своим царем?» В эпоху же крепостного права, в эпоху наисильнейшего угнетения и эксплуатации трудящихся, константиновские крестьяне принадлежали двум жестоким помещикам: Олсуфьеву Василию Александровичу, владевшему здесь — 6.300 дес. земли и княгине Kрапоткиной Анне Петровне, имевшей 15.300 дес.
Лязг и звон кандалов, свист плетей и безумный крик беззащитных истязуемых крестьян далеко разносилось по округе. Еще и теперь живы некоторые крестьяне-свидетели беспросветного прошлого и их рассказы сжимают сердце и наполняют его ужасом и возмущением. Константиновцы пережили это время и ныне, недавние рабы своими загрубелыми мозолистыми руками превратили имение Крапоткиной из центра насилия и гнета в центр культуры и просвещения, создав избу-читальню, театр и сельсовет.
Против старой церкви, чуть-чуть на пригорке, возвышался ветхий 2-х этажный дом мелочного торговца Никиты Осипова Есенина, самовластного, но вместе с тем добродушного человека. Его жена Аграфена Панкратьевна — сердобольная, богомольная, фанатично настроенная женщина, часто посещала монастыри и скиты и, попав под влияние темных пауков-священников, отказывала себе почти во всем, собирая лишнюю копеечку «для божьего храма». Она принимала у себя сонм представителей черного воронья-монахов, монахинь и старух, приносивших ей «житие святых», просфоры о здравии и т.п., за что и была в народе прозвана «монашкой», а затем по ее милости это прозвище укоренилось и за ее всем родом Есениных и односельчане лучше знали «Монаховых», чем «Есениных». Это не изжито и до настоящего времени.
Аграфена Панкратьевна, несмотря на свою неграмотность все же считалась по селу одной из самых умных и развитых женщин, про нее говорили, что она умеет «складно» разговаривать и вполне может заменить своего мужа в торговле.
Неоднократно были случаи, когда ее дети, вернувшись из школы, просили ее помочь им разрешить заданные задачи и она со счетами в руках безошибочно всегда разрешала их и выводила детей из тупика. Этот факт свидетельствует о ее недюжинных способностях.
Тихо и однообразно проходила их жизнь, дети возмужали и стали самостоятельными. В 1893 году сын Александр Никитович женился, но т.к. по разделу с другим братом дом достался ему, то и стал он жить с молодой женой у отца /об остальных детях, не имеющих никакого отношения к нашему очерку — говорить не будем/.
Константиновцы, как и вообще все граждане Кузьминской волости, весьма бедно обеспечены замельными наделами и собранный продукт сельско-хозяйственного производства не может обеспечить всех потребностей населения и крестьяне почти поголовно уходят в отхожий промысел по разным специальностям.
Александр Никитович, избрав себе специальность мясника, уехал в Москву и поступил рабочим в мясную лавку /где проработал в общей сложности 35 лет/.
Его жена Татьяна Федоровна жила дома и своими силами вела сельское хозяйство. В 1887 году Никита Есенин умирает и Аграфена Панкратьевна, оставшись вдовой, не хочет бросать начатого торгового дела и берется за него сама, но зимние поездки в гор. Рязань за товаром /30 верст/ на лошади, одной без мужчины, принудили ее прикончить торговлю и лавочное помещение было превращено в кладовую.
Осенью 1895 года Татьяна была беременна и в отсутствие мужа, 21 сентября, под тоскливый вой ветра в трубе, с помощью «бабки-повитухи» в бедной обстановке родила сына — «скандального поэта».
Дали знать отцу в Москву, но он приехать не мог. Поднялись хлопоты-подготовка к крестинам и придумывание имени новорожденному. Остановились на имени «Сергей». Татьяне понравилось, а бабка Аграфена Панкратьевна запротестовала и «стала на дыбы». Ей казалось, что люди носящие одно имя обязательно походят друг на друга, и боялась, что мальчик будет, иметь сходство с их соседом «Сергеем», носящим народное прозвище «кулак», которого Аграфена Панкратьевна видеть не могла, «не переваривала». Свои опасения она высказала и священнику Смирнову, производящему «таинство крещения», тот сказал: «Что Вы, что Вы, Аграфека Панкратьевна, не бойтесь, он таким не будет, это будет хороший добрый человек!» Младенец присвоил себе имя — Сергей.
4 года рос Сергей тихо и спокойно, став баловнем семьи и общим любимцем, но потом счастливый семейный очаг был сразу разрушен. Мать родила второго сына /который вскоре умер/, отец не признал его своим и разошелся с Татьяной, вернее бросил ее с Сергеем на произвол судьбы, перестав высылать деньги из Москвы. Отсутствие средств к существованию заставило мать Сергея — Татьяну отдать сына на воспитание своему отцу Федору Андреевичу Титову. Сама она ушла в гор. Рязань в качестве домашнем прислуги. Тяжелое было время. Но годы непосильных испытаний не убили любви к сыну и Татьяна, получая гроши, за свой кошмарный труд, отказывала себе во всем, сберегая копейки, тратила их исключительно на Сергея. Так продолжалось 4 года.
Период с 4-х до 8-ми лет — самые лучшие годы золотого детства Сергей провел у деда. Федор Андреевич обладал высоким ростом, крепким телосложением. Развитой, трудолюбивый и, главное по характеру своему очень добрый и отзывчивый человек он любил и баловал Сергея, пользуясь с его стороны горячей детской любовью и привязанностью. Дедушка за эти 4 года в полном смысле слов заменял своему внуку отца и благодарный Сергей уважал всю свою жизнь деда больше других.
Раннее детство Есенин провел на свободе в доме деда, который потакал ему во всем. Самым излюбленным занятием его было бегать по лугам и по лесу со своими сверстниками, а когда и в одиночку. Любовь к природе осталась у него навсегда и в большей части своих произведений он воспевает приволье степи, солнца и щебетания птиц, березку и рябину. Самыми верными друзьями-товарищами Есенина были Воронцов Клавдий и Сардановский Николай. Это боевая тройка была грозой для птичьих гнезд, они как обезьяны лазили по деревьям, воруя яйца птиц, их забавляло, когда стаи напуганных небывалым происшествием ворон или галок с криком вились над их «бедовыми» головами. Особенно частыми нападениями с их стороны пользовался старый клен, растущий около дома, Сергей Есенин в своем произведении «Исповедь хулигана» вспоминает об этом:
«О сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал».
Не менее любимым занятием Сергея были игры в «лапту», «ладыжки» /бабки/ и «овчухи» /городки/. Эти игры обычно кончались дракой среди игроков. Сергей обладал задорным характером, обыкновенно никому не уступал и часто избитый возвращался домой. Деда это смешило и он говорил внуку: «Нe уступай, Сережа, никому: Держись — крепче будешь!» Сережа дрался.
«Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой,
И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
«Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтрому все заживет».
Весной при таянии снега Сергей целыми днями проводил с товарищами, делая запруды на потоках весенней воды. Точно такие и летом после дождей, заворотивши штаны выше колен, бегая босиком по грязным лужам, возвращаясь домой лишь вечером голодный, промокший и иззябший.
Наступило время учения. С помощью деда Сергей поступил в свою сельскую школу, где проучился 4 года. Впечатлительный, глубоко интересующийся всем происходящим вокруг него, он был прилежным учеником и занимался с охотой и вниманием.
Единственным недостатком в его учении были баловство и шалость. Во всех ученических проказах Сергей был зачинщиком и руководителем, товарищи называли его в шутку «воевода». Несмотря на то, что Сергей рос слабым и хилым, все же его никто не смел обидеть и со всеми он вступал в ожесточенный кулачный бой. В 1908 году Сергей переходит жить из дома деда в дом своей бабки по отцу Аграфены Панкратьевны, куда приезжает жить и мать его /с отцом они сошлись/. Большую часть времени он проводил с бабкой, которая часто рассказывала ему сказки, а он их переделывал по-своему и сам рассказывал ей уже в переделанном виде. К матери у него привязанность была гораздо слабей. Особенно ему нравилось, когда мать пела, а надо сказать, в молодости Татьяна имела способность петь песни так задушевно и с таким переживанием во время исполнения, что многие слушатели плакали. Пела мать обычно грустные песни, вероятно потому, что ее судьба создала ей грустные, тяжелые условия жизни.
Бабка Сергея, Аграфена Панкратьевна, как уже указывалось выше, часто навещала монастыри и скиты и брала с собой Сергея, где он проводил время в беседах с монахами и монашками, тщательно осматривал монастыри и потом долго рассказывал всем о своих впечатлениях. Особенно глубоко запечатлилось в его душе поездка в Радовецкий монастырь «Николая Чудотворца» /Зарайского уезда/ и он долго не мог забыть это путешествие и надоедал своими рассказами товарищам, повторяя им по несколько раз одно и то же. Посещение скитов оставляло после себя след, настроило гибкую душу ребенка на религиозный лад, ему стали грезится: небесный свод и живущие в нем души усопших, заоблачной стражи, звездами обитая высь, апостол Андрей и т.д. и в его черновиках мы находим следующие произведения:
Земля моя, златая!
Осенний светлый храм!
Гусей крикливых стая
Несется к облакам.

То души преображенных
Несчислимая рать
С озер поднявших сонных,
Летят в небесный сад.

А впереди их лебедь,
В глазах, как роза грусть,
Не ты ль так плачешь в небе,
Отчалившая Русь?

Лети, лети не бойся
Всему есть час и брег,
Ветра стекают в песню
А песня канет в век.
Или второе:
Отвори мне, страж заоблачный,
Голубые двери дня.
Белый ангел этой полночью
Моего украл коня.

Богу лишнего не надобно,
Конь мой вещь моя и крепь
Слышу я, как ржет он жалобно,
Закусив златую цепь.

Вижу, как он бьется, мечется,
Теребя крутой аркан,
И летит с него как с месяца
Шерсть буланная в туман»
За Сергеем Есениным, так же и за его семьей, коренилось имя «монаха», «Сергея монаха» знали все односельчане с раннего детства и до трагической смерти.
Летом Сергей со сверстниками по 3-4 раза в день бегал купаться на реку. После купания в Оке мальчики ловили раков и налимов в норах руками. В этом деле Есенин, как говорили его товарищи, «собаку съел». Он ловил в очень глубоких местах и более его никто не налавливал.
Не малое удовольствие для ребят было бегать в помещичьи луга властелина Кулакова ловить утят голыми руками и собирать ягоды. Вход в луга помещика был воспрещен, но это ни к чему не обязывало юрких пронырливых ребят и они часто мяли траву помещика, удирая в каждом нужном случае от наказания. Дома ночевал Сергей редко, часто отправлялся на ночлег к товарищу Клавдию Воронцову /в дом священника Смирнова, где Клавдий, как сирота, воспитывался/, так ребята проводили большую часть времени сна в карточной игре в «очко», «козла» и т.п. Принятые условия в случае проигрыша обыкновенно были таковы: проигравший должен был идти в сад за яблоками.
В раннем детстве особым шиком среди ребят считалось курение табаку. Отсутствие денежных средств заставляло ребят изыскивать способы удовлетворения своего желания «покурить» и в ход шли: вишневые листья, крапива, лопух, солома и все, что могло быть пригодно на табак. Родители, узнав опасную шалость детей с огнем, стали следить за ними, в результате частенько секли за минутное наслаждение. Религиозный дурман быстро вскружил голову Сергея, глубоко засел в душу и превратил ребенка в фанатика, но не надолго. 10-11 лет Сергей уже смотрел иначе на религию, начал отлынивать от церкви и вместо того, чтобы идти в церковь, бегал с ребятишками на реку купаться. Домашние, чтобы проверить его пребывание в церкви, давали ему деньги на покупку просфоры, он просфоры покупал в пекарне на «освещение» и сам гвоздем ловко вынимал частицы и таким образом превращал их в «святые». Деньги шли на табак. С этих же, приблизительно, лет он перестал носить крест и к прозвищу «Серега монах» прибавилось еще другое прозвище «Безбожник». Всем называющим его «безбожником» он обыкновенно говорил «дурак». В церкви он был лишь тогда, когда там был покойник. Однажды принесли для погребения утопленника, труп был распухший и синий, на Сергея он произвел тяжелое впечатление и после этого Есенин говорил: «нет, утопленики не хороши». Со своими сестрами Александрой и Екатериной он жил очень дружно. Первую младшую он любил более, чем вторую и последнюю Екатерину, звал почему-то «шаболда». Слово «шаболда» его было излюбленное, им он награждал тех, кому не симпатизировал, а иногда это же слово служило ему знаком признательности и в его выражении носило ласковый оттенок. В 1909 году он окончил сельскую школу. Отец имел намерения взять его в Москву и приучить к мясному делу, но дед запротестовал и настоял на дальнейшем его образовании и в результате устроил его учеником в Спас-Клепиковское церковно-приходское училище, где Сергей пробыл до 1912 года. К этому времени его душевный облик окончательно выработался: это был веселый всегда жизнерадостный мальчик, обладающий мягким и нежным характером, красиво говорил и уже писал стихотворения. В школе Сергей попал в поэтическую атмосферу, многие товарищи его увлекались поэзией и старались один другого перещеголять своими произведениями, но все же талантливый Есенин писал лучше всех. Его произведения легко читались, от них веяло деревней, жизнью, солнцем и щебетанием птиц, звездным небом, а иногда и грустью. Для примера мы приведем два его ученических произведения 1911-1912 г.
ЗВЕЗДЫ

Звездочки ясные, звездочки высокие,
Что вы храните в себе, что скрываете?
Звезды, таящие мысли глубокие,
Силой какою вы душу пленяете?

Частные звездочки, звездочки тесные,
Что в вас прекрасного, что в вас могучего,
Чем увлекаетесь, звезды небесные,
Силой великою знания жгучего?

И почему так, когда вы сияете
Маните в небо, в объятья широкие,
Смотрите нежно так, сердце ласкаете?
Звезды небесные, звезды далекие.

ВОСПОМИНАНИЕ

За окном, у ворот
Вьюга завывает,
А на печке старик
Юность вспоминает.

«Эх, была-де пора,
Жил, тоски не зная,
Лишь кутил да гулял,
Песни распевая.

А теперь что за жизнь?
В тоске изнываю
И порой о тех днях
С грустью вспоминаю.

Погулял на веку,
Говорят, довольно.
Размахнуть старину
Не дают раздолья.

Полно, дескать, старик,
Не дури ты много,
Твой конец не велик,
Жизнь твоя у гроба.

Ну и что ж, покорюсь, —
Видно, моя доля.
Придет им тоже час
Старческого горя».

За окном, у ворот
Вьюга завывает,
А на печке старик
С грустью засыпает.
Во время его пребывания в школе, школу посетил Епархиальный наблюдатель Рудинский с целью ревизии и по просьбе настоятелей Есенин написал ему похвальное стихотворение.
И. Д. Рудинскому:

Солнца луч золотой
Бросил искру свою
И своей теплотой
Согрел душу мою.

И надежда в груди
Затаилась моей;
Что-то жду впереди
От грядущих я дней.

Оживило тепло,
Озарил меня свет.
Я забыл, что прошло
И чего во мне нет.

Загорелася кровь
Жарче дня и огня.
И светло и тепло
На душе у меня.

Чувства полны добра,
Сердце бьется сильней.
Оживил меня луч
Теплотою своей.

Я с любовью иду
На указанный путь,
И от мук и тревог
Не волнуется грудь.
Эта благодарность юного поэта была произнесена за то, что Рудинский, знакомясь с учениками, просматривая их работы, удостоил особым вниманием и особой похвалой молодого поэта, сказав «что у него большой талант и его нужно развивать». Похвала глубоко запала в душу Есенина он с верой в будущее восклицает, что ласка настоятеля согрела ему душу и зародила надежду в будущее, загорела кровь, стало светло и тепло, сердце забилось сильней, и он с любовью вступает на указанный путь.
Спас-Клепиковская школа была закрытым учебным заведением и Сергею это не очень нравилось. Надзор воспитателей за сыном природы угнетающе действовал на него и он в 1911 году писал Клавдию Воронцову «скоро уже июнь, а я все томлюсь в этой тюрьме и не дождусь когда распустят».
На летние каникулы Есенин приезжал в село Константиново:
«Которое лишь тем и знаменито,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита».
Во время пребывания своего в деревне Сергей часто проводил время, сидя на камне около часовни, расположенной на старом кладбище:
«Одна как прежняя, белеется гора,
Здесь кладбище...»
писал он в своем произведении «На родине».
Это место вдохновляло его и он, сидя на камне и любуясь открывающимся перед ним прекрасным пейзажем, излагал на бумаге свои впечатления и думы.
Единственный музыкальный инструмент, пользующийся его беспредельным уважением, была гармошка, хотя сам он играть на ней не умел.
Игрой на гармошке он заслушивался, и часто благодаря ей посещал так называемые «улицы» и «посиделки». В своих похождениях он не выделял никого из девиц, любил поволочишься за женщиной, но отношение у него были со всеми одинаковы. Лишь впоследствии он сильно увлекся сестрой своего товарища Анной Сардановской и был случай, однажды летним вечером Анна и Сергей раскрасневшиеся, держа друг друга за руки, прибежали в дом священника и попросили бывшую монашку разнять их, говоря: «мы друг друга любим и в будущем даем слово жениться», разними нас, пусть кто первый изменит и женится или выйдет замуж, того второй будет бить хворостом». Первая нарушила обязательство Анна выходом замуж в село Дедново. Сергей, приехав из Москвы на родину /в это время он проживал в Москве/, узнал про это и написал ей письмо, передал его свидетельнице их обещания — монашке с просьбой отдать Анне когда она приедет. Та передала и спросила: «Что Сережа пишет?» Анна с грустью в голосе сказала: «Он, матушка, просит тебя взять пук хвороста и бить меня, сколько у тебя есть сил».
В 1912 году Есенин окончил Спас-Клепиковскую школу и поехал в Москву к отцу. Побыв неделю у отца, он, поступил конторщиком в мясную лавку, где работал его отец. Недолго проработал он там — только три дня. Ему не понравилась хозяйка лавки, посещавшая часто контору, где он работал. Он ее возненавидел и сказал отцу: «Отец, я не могу более работать в конторе, мне очень не нравится хозяйка» и уже на 4-й день он не пошел на работу и получил расчет»
После этого он поступил в качестве продавца в одну книжную лавку, где проработал 6 месяцев, ушел вследствие ликвидации предприятия и уехал на родину. Его отец, желая устроить Сергея куда-либо на более прочное место, просил знакомого корректора фабрики Сытина — Костелева Алексея Саввича оказать содействие и в результате в марте 1912 года Сергей Есенин поступил корректором на фабрику издательства Сытина.
Работая на фабрике днем, он вечером посещал университет имени Шанявского вольнослушателем, в то же время не переставал сам писать в газеты и журналы стихи.
В мае 1914 года он уволился от Сытина, сказав отцу, что он едет в Ялту. «Мне тяжело, говорил он работать в условиях, когда мною распоряжаются как с вещью, я не хочу ни от кого зависеть!» Отец, выслушав его просьбу, предупредил его: «Что ж поезжай, только смотри, Сергей, не пришлось бы тебе придти по шпалам обратно». «Нет, отец, я там заработаю денег». И он уехал.
Через месяц Есенин писал товарищам на фабрику, чтобы они выслали ему денег на обратный путь. Самолюбие не позволило ему просить о помощи отца и он обратился с просьбой к товарищам, но, к сожалению, у его друзей не было средств, они пришли за ними к отцу Сергея Александру Никитовичу и последний по телеграфу перевел ему 25 руб. На эти деньги он через 3 дня вернулся в Москву и оттуда поехал на родину.
Империалистическая война 1914 года принудила его прибыть для призыва на военную службу в г. Рязань, где он после освидетельствования медицинской комиссией получил отсрочку на один год и уехал в Ленинград. Там на его произведения было обращено внимание и скоро Есенин появляется в Царском Селе, слагает и декламирует свои произведения императрице и пользуясь милостью «двора», освобождается от военной службы. Написанная им поэма «О Новгороде» оборвала «царскую милость».
Вскоре после этого февральская революция 1917 года перебрасывает Есенина в Москву, где он находится с Эрдманом, Шершеневичем, Ивневым и Мариенгофом и попадает под влияние «имажинизма», пишет поэму «Пугачев», «Песня о собаке», «Кобыльи корабли», и т.д. и выпускает сборник своих произведений в 1921 году «Трерядница». Перед этим была его книга под названием «Радуница», «Голубень», «Преображение», «Сельский часослов», «Ключи Марии».
Во время своих скитаний по городам, а их было очень много, он не бросал пера и все время писал. Любил декламировать свои произведения и слушать его было интересно. Во время чтения он делался другим человеком, воодушевлялся, говорил с таким чувством и выражением, что привлекал к себе массу слушателей, у которых после долго не могло исчезнуть произведенное им впечатление.
Увлекаясь «имажинизмом» Сергей часто говорил отцу: «Тяжело, папа, жить, меня никто не знает, никто не понимает сейчас, потом поймут, но это будет поздно, я умру».
Характерной особенностью его было то, что при наездах в свою деревню он рвал все попавшиеся ему под руку черновики, свои фотографические карточки и письма говоря: «Все это устарело, надо каждый день жить новым — настоящим».
Как-то случайно в его доме уцелела черновая тетрадь за 1918 год. Просматривая ее, мы видим массу отрывков от произведений, четверостишия и полные стихотворения. Одно из них мы предлагаем в виде фотографического снимка его рукописи.
Переживая революционные события 1917 года, Есенин восклицает:
«О новый вымученный край,
Пришествием сынов великих,
Не устрашись сметаний диких,
Не погуби явленный край,
И радость кроткой Вероники.»
Ниже он чувствует приближающуюся смерть капитала, говорит:
«Ради вселенского
Братства людей,
Радуюсь песней я
Смерти своей».

«Крепкий и сильный
На гибель твою,
В колокол синий
Я месяцем бью».
И обращаясь к крестьянам, предсказывает:
«Братья миряне,
Вам моя песнь
Слышу в тумане
Светлую весть».
Он глубоко возмущен силой религиозной паутины, опутавшей его односельчан и стараясь как-нибудь рассеять туман предрассудка и обмана, кричит крестьянам, что:
Полная боли и гнева
Там, на окрайне села,
Мати, пречистая дева,
Розгой стегает осла.

Вот они толстые ляжки,
Этой пахабной стены,
Здесь по ночам монашки
Снимают с Христа штаны.
В 1917 году Есенин заключает, брак с артисткой Райх Зинаидой Николаевной, от которой имеет 2-х детей — сына и дочь /сына своим он не признал и это было поводом к разводу/.
В 1922 году Сергей сходится с Айседорой Дункан и вместе с ней уезжает в Америку, где недолго пробыв, возвращается в Россию и начинает свои скитания по городам. Посещает Баку, Тифлис, Ташкент и т.д., наконец в 1925 году вступает во второй брак с Софией Андреевной Толстой.

Благодаря своим скитаниям по городам, вольной жизни и свободным деньгам Есенин приобрел пристрастие к вину. Алкоголизм засосал молодой организм и Есенин пошел
«Переулком в знакомый кабак.
Шум и гам в этом логове жутком.
Но всю ночь напролет, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.
— говорит поэт в своем стихотворении «Москва кабацкая».
В его стихотворения в эту переживаемую им пору начала чаще и чаще красной нитью, вернее, черной нитью, проскальзывать мысль о том, что он уже погиб, что он спился и возврата ему нет, единственный выход из создавшегося положения — это смерть. Сидя в кабаке, он говорит бандитам:
«Я такой же, как вы, пропавший,
Мне теперь не уйти назад»,
и ниже предсказывает свою смерть «На московских, изогнутых улицах умереть знать сулил мне бог».
Во время приезда в деревню он все время пил, буянил и скандалил, бил окна, старался избить мать. Односельчане избегали его в пьяном виде и вечерами пьяный Сергей ходил один по саду, распевая нецензурные песни. Но нередки были случаи, когда он искренне горько рыдал и на вопрос бабки: «Сережа, зачем ты много пьешь?» — сквозь слезы говорил «Я, бабушка, веселюсь и пью оттого, что скоро умру, мне доктора сказали, что более 2-х месяцев я не проживу, у меня скоротечная чахотка, как тяжело, милая, в молодые годы расставаться с жизнью».
Или говорил: «Я смерти ищу», последнее время его мечтой было выстроить в саду дом и жить со своей семьей в деревне, мечта не сбылась. Злая, беспощадная смерть взяла его из наших рядов. Поэта-лирика не стало.
Теперь на его родине в доме живут старые инвалиды труда — его отец, дед и мать.
При входе в избу внутренность ее поражает своей бедной обстановкой — разные мешки на полу заменяют ковры, бедная неопрятная постель отца и тряпье на печке — постель деда. Стол, скамейки, и шкаф, вот все, что есть в хате. Одни лишь стены говорят о том, что это дом Есенина: все они увешаны его портретами. Вот он притулился задумчивый, грустный, а рядом он уже на смертном одре в доме Печати.
Тут перед нами его фотография, снятая в Америке рядом с ней он веселый и жизнерадостный, с гармошкой в руках идет по бульвару в Москве со своей любимой сестренкой, такой же веселой как и он сам, а выше он снят с товарищами — поэтом Мариенгофом.
Вот все, что осталось у родителей от сына, крестьянского поэта — Есенина.

И. Г. Атюнин — один из первых биографов поэта,  собравший в 1926 г. интересный материал о юности поэта (работа осталась неопубликованной, рукопись хранится в ИМЛИ).

 

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика