Поиск по сайту
Наша кнопка
Счетчик посещений
60438703
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
26008
145877
373829
57419699
1437809
1054716
Сегодня: Апр 18, 2024
Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина
Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ
МИЛОНОВА Н. Воспоминания (О Иване Приблудном)
21.06.2010 11:58
|
|
/ 2
Страница 8 из 20
8
Мои затянувшиеся и ничем конкретно не разрешающиеся отношения с Иваном волновали моих родителей. Тайно от меня собирался семейный совет с привлечением теток. Было решено: разделить нас хотя бы на лето и для этого отправить меня на Украину к папиной сестре. Она работала амбулаторным врачом в маленьком поселке Ольховец под Звенигородкой при сахарном заводе. А в ту весну находилась в Киеве на курсах усовершенствования врачей.
Я была не против. Отношения наши созрели вполне для того, чтобы нам пожениться, о чем у нас и была договоренность, но… у Ивана не было «ни улицы, ни дома, где бы жил он постоянно», и не было постоянного заработка не только для семьи, но и для себя самого, так как он «млекопитался» преимущественно у друзей. Его это явно не волновало, а я истомилась от неопределенности своего положения и от постоянного давления на меня недовольных моим поведением родителей. Я соглашалась с ними, что эти отношения надо разорвать. Я дала слово ничего не говорить Ивану о своем отъезде и ни в коем случае не открывать ему адрес тетки. Слово свое я сдержала.
Вся семья провожала меня на вокзале в день отъезда. Ехала я сначала в Киев. На непредвиденные расходы мне выдали 30 рублей.
Поезд тронулся, я махала в окно рукой папе и маме, которые шли вслед за поездом, пока он не набрал скорость, и продолжала стоять у окна, задумавшись, глядя на сплетения привокзальных путей, и вдруг вздрогнула — кто-то обнял меня сзади за талию. Я обернулась — Иван! Смеющийся, веселый и счастливый Иван! «Думала убежать от меня? Не выйдет!»
Как он узнал, что я уезжаю? Это так тщательно от него скрывалось. Как он узнал день отъезда и номер поезда? Но у него в отношении меня были незаурядные сыщицкие способности. В данном случае его предупредила, видимо, та соседка, дружившая с нашей няней, у которой он сторожил квартиру. Моя мама всегда тщательно скрывала от Ивана куда я ушла, если он справлялся об этом по телефону, потому что был однажды случай, когда он явился за мной в театр, где я была со своим старым приятелем, вошел в зрительный зал во время действия, нашел нужный ряд, взял меня за руку и вывел из зала. И я не сопротивлялась, так как скандал мне не был нужен. А мой спутник бежал за нами с номерком от пальто. Где бы я ни была — он все равно меня находил: у родственников, у школьных подруг, с институтскими товарищами, в театре или в читальном зале библиотеки. Если же, когда он звонил, я была дома, то жизнерадостно мне сообщал, что едет и будет у меня через полчаса и… являлся дня через три. Он, как и герой «Сантиментального путешествия» Стерна, выходя из дома, никогда не знал, придет ли он туда, куда собирался.
На все вопросы как он узнал, что я уезжаю, кто сказал ему день отъезда и номер поезда — он только смеялся. И я, увы, этим происшествием не была расстроена, я была рада. Это было веселое путешествие. Мои 30 рублей я тут же отдала ему, а он выходил на всех больших станциях и кормил меня всю дорогу путевыми лакомствами.
В Киев мы приехали рано утром. И тут выяснилось, что у него не осталось больше ни копейки денег, даже на трамвай. По имевшемуся у меня адресу тетки мы добрались пешком. Тут нас ожидал новый сюрприз. Мы приехали в воскресение, на Троицу, а следующий день был тоже праздничный — Духов день. На эти два дня тетя уехала к знакомым в Дарницу, и должна была приехать только во вторник. Комната её была заперта. Её соседи по коридору, два провинциальных врача средних лет, видя мое затруднительное положение, в конце концов, предложили мне ночевать у них, предупредив, что в восемь часов вечера они будут дома. С тем мы и ушли. В ближайшем сквере мы сели на лавочку и устроили совет. Денег нет ни копейки, нет ни родных, ни знакомых, впереди два выходных дня — все редакции, на предмет аванса, закрыты. Оставалось одно — изучать улицы Киева. К чему мы и приступили.
Дни стояли солнечные и жаркие. Нас сразу же стала мучить жажда. Иван находил какие-то краны на улице, один раз нам из столовой подали стакан. Я удивлялась, что Иван не совсем свободно владеет украинским языком. Переезжали мы на другой берег Днепра на золотой пляж, кажется, на пароме. Иван купался, а я не могла — у меня не было купального костюма, а пляж был общий. Видела я памятник Богдану Хмельницкому, любовалась Владимирской горкой с памятником князю Владимиру, отдыхали мы в Купеческом саду, в тенистых скверах, ходили вокруг соборов, в один, какой не знаю, заходили. К вечеру я была в общежитии у тетки, у моих спасителей врачей. Иван пошел ночевать на Владимирскую горку. Врачи напоили меня чаем и я съела две баранки. Утром я также выпила чай и съела две баранки. У подъезда меня уже ждал Иван.
Настроение в этот день было у нас ниже и бодрости меньше. Мы утешали друг друга: остался только один день, завтра приедет тетя. В этот день мы ушли подальше от центра, уж очень нас расстраивали кафе и столовые. Особенно меня привлекало одно кафе на Фундуклеевской улице, мы долго стояли у зеркального окна и любовались, как люди едят там разноцветное мороженое. Мы ходили по каким-то гористым улицам, помню, набрели на очень красивое здание, караимскую церковь — кенассу. А потом по очень крутой горе спустились на маленькую площадь, она была как бы на дне воронки. Все эти окраинные улицы были как-то не парадны, запущены, видно до них не дошли еще руки после опустошительной гражданской войны. Площадь, пустая и тихая, была вымощена булыжником, и между камнями пробивалась трава. Посередине стоял маленький водоем с бездействующим фонтаном. Дома стояли в садах и пахло белой акацией. По дороге мы уже начали ссориться. Иван раздражался и привязывался ко мне. Мы присели на край водоёма, а кругом была такая тишина, такая красота, так пахло, и мы сразу поняли, что сердимся оттого, что очень голодны и устали. Уже вечерело и, примиренные, мы пошли к месту моего ночлега.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.