Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58550090
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
3099
16647
19746
56248947
603912
1020655

Сегодня: Март 19, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

ГУРВИЧ И.Н. Сергей Есенин

PostDateIcon 06.04.2017 17:42  |  Печать
Рейтинг:   / 2
ПлохоОтлично 
Просмотров: 3551

Воспоминания И.Н. Гурвича

ГУРВИЧ Иосиф Наумович (1895–1980), художник, родился в г. Лепель Витебской губ. Воспитывался матерью-прачкой и дядей-наборщиком, киевским революционером-подпольщиком. Будучи мальчиком сапожной мастерской, рисовал углем на стенах. Безбилетником уехал в Петербург, где окончил в 1916 г. школу Общества поощрения художеств по классу композиции. Учился у Н.К. Рериха и А.А. Рылова. После военной службы рядовым в 1916–1917 гг. и участия в революционных событиях был в 1917–1922 гг. политработником в Военном комиссариате и в 15-й Красной армии, печатал в газете «Красная звезда» заметки о фронтовой жизни; в 1922–1923 гг. был председателем Обкома Союза работников искусств, в 1923–1925 гг. — во главе культурно-просветительного отдела Обкома совета профсоюзов, в 1925–1930 гг. — был директором Радиоцентра, в 1932–1934 гг. — директором Гос. Русского музея, где в 1932 г. устроил выставку «Художники РСФСР за 15 лет», экспонируя картины Бродского, Грабаря, Петрова-Водкина и др., в т.ч. и свои. В дальнейшем работал руководителем изостудий Ленинграда и области. Автор картин на военно-революционные темы, портретов военных, политических и общественных деятелей, зарисовок типов народов СССР, городских видов Петрограда-Ленинграда. Картины из цикла «1918 год» хранятся в Третьяковской галерее, «Кавказцы» — в Русском музее, «Карелия» — в Петрозаводском краеведческом музее. В 1960–1970-х гг. писал начатые в 1936 г. работы по искусству: «Эстетические фрагменты», «Композиция», «Об изобразительном искусстве» и др., книгу рассказов «Петербургская богема (Силуэты прошлого)», очерки-воспоминания о политических деятелях и ученых («С.М. Киров», «Товарищ Луначарский», «Иван Петрович Павлов» и др.), о художниках — И.Е. Репине, Н. К. Рерихе, В.Е. Татлине, П.Н. Филонове, К.С. Малевиче, К.С. Петрове-Водкине и мн. других, скульпторе А.А. Стрекавине, актерах — А.А. Мгеброве, П.Н. Орленеве, писателях — А.М. Горьком, А.А. Блоке, С.А. Есенине, Н.А. Клюеве, В.В. Маяковском, В.В. Хлебникове и др., послания Д.С. Лихачеву, Б.Б. Пиотровскому. Занимался проблемой передачи цветностью словесной ткани стихотворений, создал цикл «Изобразительные стихотворения» — «живописно прочитанные стихи» Верлена, Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Никитина, Тургенева, Тютчева, Фета, Брюсова, Блока, Есенина; в статье «Поэты Великой Октябрьской революции» анализировал «индивидуальные системы словоизложения, словопостроения, стиля и передачи жизненных ощущений у Блока, Маяковского и Есенина». Переплеты этих рукописных трудов и серии рисунков «Дни и годы», «Невская застава», «1917 год», письма к нему И.Э. Грабаря. Д.С. Лихачева, В.Б. Пиотровского, А.А. Рылова, И.Г. Эренбурга и др. Гурвич передал в ГПБ и Пушкинский Дом.
   Есенину Гурвич посвятил не только отдельный мемуарный очерк в юбилейный 1975 год, но привел ряд сведений о нем и в некоторых других очерках-воспоминаниях. Так, в очерке «Петербургское религиозно-философское общество» (март 1974 г.) Гурвич писал об этой вдохновляемой Д.В. Философовым и Мережковскими организации: «К каждому большому художнику, поэту, как и к целому обществу, вроде «Мира искусства», «подставлялись» высококвалифицированные «обработчики». К Есенину был «приставлен» поэт Клюев, автор допетровской православной поэзии <…> Много отрицательного, путанного в поэзии Есенина — это «работа Клюева». Но и много взял Есенин у Клюева полезного, в первую очередь, народность поэзии <…> Влияло общество на А. Блока, Ахматову, В. Брюсова, С. Есенина, К.С. Петрова-Водкина, внушали мистицизм, религиозный фанатизм, квасный патриотизм»1.
   В очерке «Марсово поле» говорится о посещении Есениным «Художественного бюро» Н.Е. Добычиной на верхнем этаже дома Д. Рубинштейна на Марсовом поле, дом 7, в подвале которого действовало артистическое кабаре «Привал комедиантов»2.
   «В «Художественном бюро» Н.Е. Добычиной устраивались выставки картин и концерты по очень дорогой цене. В концертах участвовали даже Федор Шаляпин, композитор Глазунов, Мейерхольд. Даже великий Станиславский. А поэты Блок, Есенин, Анна Ахматова, даже футурист <…> Маяковский — и тот участвовал на вечерах поэзий»3.
   В очерке «Актер Александр Мгебров» упомянуты посещения Есениным «салона» Мгебровых.
   «В Петербурге, недалеко от имп. драматического театра на Караванной ул. (теперь ул. Толмачева) в доме № 14, в квартире № 6 жил актер Александр Мгебров и его супруга (актриса) Виктория Чекан <…>4. В квартире Мгеброва можно было послушать талантливого молодого или известного поэта, в том числе Маяковского, друга Мгеброва, послушать Блока, Игоря Северянина, Есенина, можно было посмотреть разыгранную (в домашних условиях) интересную пьесу, которую не приняли к постановке в театре. Выставку картин оригинального, талантливого художника. Если не хватило стен, устраивали выставку на полу <…>.
   Кто посещал А. Мгеброва:
   Есенин
   Маяковский
   Блок
   Игорь Северянин
   Велемир Хлебников
   Поэт Кузмин (декадентский поэт из «Аполлона»).
   И эти люди у Мгеброва друг с другом встречались, для чего у Мгеброва была специальная комната»5.
   В очерке «Красная улица. Поэт Шмерельсон» Гурвич рассказал о спорах литературных группировок вокруг Есенина в самостийном «ночном клубе поэтов» в комнате Шмерельсона.
   Шмерельсон Григорий Венедиктович (1901–1943?), поэт-имажинист, участвовал в сборнике «Стихи» (1920) литературно-художественного кружка Нижегородского университета и опубликовал в 1920 г. сборник «Длань души»; после переезда в Петроград стал членом правления и секретариата Петроградского отделения Всероссийского Союза поэтов, издал сборники «Города хмурь» (1922), «В кибитке вдохновения» (1924) и совместно с В. Шершеневичем сборник «Шиш» (1924).
   В 1924 г. как секретарь Ленинградского Воинствующего ордена имажинистов содействовал печатанию «Москвы кабацкой» Есенина в Ленинграде. Работал как журналист и в Библиотеке Ленинградского обкома совета профсоюзов, в котором Гурвич был «комиссаром культуры»; печатал разработки для библиотечной методической базы, в т.ч. посылал Ромен Роллану библиографическую памятку о его творчестве6.
   По воспоминаниям Гурвича, Шмерельсон из своей комнаты устроил ночной клуб поэтов, в котором предметом споров часто был Есенин. «<…> Я устроил поэта Шмерельсона библиотекарем в большой библиотеке ленинградских профсоюзов. <…> Чтения стихов в комнате поэта Шмерельсона происходили нормально, корректно. Но, как только начиналась дискуссия на тему «Маяковский и Есенин» или о Пушкине и Фете, — диспуты превращались в драку поэтов. <…> Спорили поэты-футуристы, которые группировались вокруг поэта-эгофутуриста Константина Олимпова7 и «крестьянские поэты».
   Их ненависть к Маяковскому не имела предела. Умный Шмерельсон и группа футуристов Константина Олимпова не только были за Маяковского и Есенина, но и доказывали их гениальность»8.

И.Н. Гурвич. Сергей Есенин

<…> Как известно, я был художником журнала «Богема»9. В редакции «Богемы» поэтесса и впоследствии известная революционерка Лариса Рейснер познакомила меня с одним репортером этого журнала по фамилии Картавцев, <…> в начале тридцатых годов Картавцев служил в аппарате Союза работников искусств, где я был председателем.

От многолетнего пьянства Картавцев потерял голос и разговаривал очень тихо. Знаменитый пьяница был любимым собутыльником Сергея Есенина10.

Мне пришлось отдыхать в доме отдыха вместе с Картавцевым. Он мне много интересного рассказывал об Есенине. Но прежде чем перейти к рассказу о Картавцеве и его кутежах с Есениным, я хочу сказать о так называемых «крестьянских поэтах». «Крестьянские поэты» были самыми ярыми врагами Маяковского. Они ненавидели Маяковского не столько как поэта революции, сколько ненавидели его как поэта за его искусство стихотворчества. В своих кружках и на своих вечерах они высмеивали Маяковского. Им все не нравилось у Маяковского: стиль его стихотворчества, не нравилось им, как говорит Маяковский, как курит, ходит. Они злобно высмеивали его. Если бы вы хотели, чтобы вас в этой среде уважали, ругайте побольше Маяковского, издевайтесь над ним. А при встрече с Маяковским они, как хорошие актеры, разыгрывали людей вежливых, дружелюбных. Все это также относится и к поэтам-имажинистам. В их среде это было какой-то оргией ненависти мелких интриганов. Если вы хотите, чтобы они «аппетитно смеялись», рассказывайте анекдоты о Маяковском, разные сплетни о нем. С особым «смаком» (простите за малоприятное слово) они рассказывали о любви Маяковского к «мадам Брик». Чего только в этой среде не говорили об этом.

Есенин был в этих кругах «главой касты». Был их поэтическим кумиром. Встречали в этой «компании» Есенина как атамана, вроде Разина, Пугачева. К чести Есенина надо сказать, что Есенин не придавал значения всему этому. Мало того, я бы сказал, что все это ему было противно чрезвычайно. Недолюбливал он и поэта Клюева, хотя он с ним «с виду» и дружил. Есенин с «крестьянской хитрецой» содействовал всему этому, как великой рекламе его поэзии. <…>

Вот что рассказывал о Есенине любимый собутыльник его Картавцев. Есенин говорил: «Я не Маяковский, который превратил себя в собственную плевательницу. Надо же уметь собирать громадную ораву людей и как бы говорить: «Плюйте на меня, обливайте меня потоками грязи, спасибо вам за это». Это, должно быть, нравится Маяковскому. Иначе бы не выступал, не носился, как бешеный, по стране. Такой большой по росту мужчина, а не может справиться со старой бабой. Мне даже жалко Маяковского. И, действительно, найди, Картавцев, у меня какие-нибудь ругательные строчки против Маяковского11. А ведь Маяковский поругивает меня.

И пьет Маяковский безалаберно: не как пьяница, а как любитель, дилетант. Водка — наша горькая доля! Обидно! Человек превратился в собственную плевательницу… А ведь Маяковский неглупый человек. И поэт он «сурьезный». А командует им баба хреновая. А посмотреть на него: могучий человек! Герой!».

Я лично знал Сергея Есенина. Особенно потрясало, как читал сам Есенин свои стихи. Слушая его стихи, я пришел к убеждению, что поэзия Есенина — это словесная передача живописи Левитана, стихи великой цветосилы пейзажного характера. Одновременно — это стихотворчество на основе древнерусской живописи, как гармония единого целого: музыки, живописи — средствами слова. Словесность эстетического понимания живописной изобразительности. Есенину нравилось, как я слушал его чтение <…> Ему нравились мои пейзажи. <…> «Какая разница между вами и мною,— сказал Есенин.— У меня чувства, переживания нервнобольного. Собачьи страсти, дикая эмоциональность, звериная влюбленность. Пьянство и жратье утопило у меня человеческое. Я перед вами «дикарь в цилиндре», перед которым все вертится, пляшет, танцует». Он закрыл лицо руками. Он боялся смотреть на меня. И вдруг он как бы опомнился и сказал: «Нет, подождите отвечать! Я еще не все сказал: Что же меня спасает в этом омуте, с которым я вращаюсь? Пейзажная природа. Русская природа. Я — не урбанист. Я — русский крестьянин и люблю природу. Россию люблю по-крестьянски. И, если людям нравится моя поэзия, это потому, что я не только передаю мое личное, а передаю любовь к природе многих поколений мужиков России. Моя поэзия — это суть этого множества мужицкого. Я же и сторож моей поэзии. Я научился не допускать к моей поэзии мою подлость. В этом моя слава! Я, как поэт, чист и честен. А, как человек, омут падения, сволочь! Так жить невозможно в этой двойственности. Страшной двойственности. Но эта двойственность спасает мою поэзию. Я оказался хорошим сторожем моих стихов» <…>

Есенин повесился. Мне рассказывал служащий гостиницы, где повесился Есенин,— «что в искаженном смертью лице Есенина блестела у глаз его одинокая слеза.

Январь 1975 г.12

ПРИМЕЧАНИЯ

1 РНБ, ф. 1145. Гурвич И.Н. «Книга посланий… Владимиру Сергеевичу Гингеру», № 3. Л. 63.
2 Добычина Надежда Евсеевна (1884–1950), искусствовед, организатор «Художественного бюро» в Петербурге (1910–1918), впоследствии сотрудница Русского музея и Музея революции. В салоне ее, бывшей ученицы «Драматической студии» Н.Н. Евреинова, проводило выставки картин, выступления артистов и поэтов Общество интимного театра, основателями которого были А.А. Мгебров, Н.Н. Евреинов, Ф.Ф. Комиссаржевский, А.Н. Толстой, Б.К. Пронин и другие устроители «Привала комедиантов».
3 РНБ, ф. 1145. «Книга посланий…», № 3. Л. 70.
4 Мгебров Александр Абелевич (1884–1966), актер и режиссер Александрийского театра с 1921 г., до того — артист МХАТа, театра Комиссаржевской, «Старинного театра» Евреинова, основатель Рабочего революционного героического театра (1918–1920). Чекан Виктория Владимировна, его жена, по окончании казенных драматических курсов в 1911 г. стала актрисой «Старинного театра» и сподвижницей Мгеброва, помогала ему в организации «Мастерской по изучению Островского и Шекспира» и в постановке спектаклей в рабочих клубах. (См.: Мгебров А. Жизнь в театре. Т. 1-2. Л. 1929–1932). При консультации Мгебровых Гурвич написал цикл картин «Рабочий революционный героический театр».
5 РНБ, ф. 1145. Гурвич И.Н. Книга посланий…, № 2. Л. 54, 59, 67.
6 См. Толлер Эрнст. Письмо к Г.В. Шмерельсону. Публикация Е.В. Свиясова при участии В. М. Грачевой. — Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1977 год. Л. 1979. С. 252-253. (Со сведениями об архиве Шмерельсона в Пушкинском Доме).
7 Константин Олимпов — псевдоним К.К. Фофанова (1889–1940), выступившего как эгофутурист в 1912 г. Автор поэмы «Теоман» (1915), стихотворения «Песнь о площади жертв революции» (1917). В 1920-х гг. основал Академию эгооэзии; впоследствии отошел от футуризма.
8 РНБ, ф. 1145. Гурвич И.Н. «Книга посланий…», № 3. Л. 97, 99.
9    Литературно-критический журнал «Богема», основанный Л.М. Рейснер и её отцом — официально от имени «Студенческой трудовой артели», отвергал «вопли и кривляния футуристов, надутое жеманство акмеистов и предсмертные стоны мистиков» для новых форм. («Богема», 1915, № 1, март. С. 1). Прикрытый за вольномыслие после шестого номера, журнал был возрожден Рейснерами в ноябре 1915 г. под названием «Рудин». Гурвич, писавший о своем участии в «Богеме» вместе с художниками А. Гегелло и П.А. Шиллинговским в очерке «Петербургская богема» («Книга посланий…», № 3. Л. 104), поместил в журнале рисунок «Сын земли» — лик волевого молодого человека («Богема», 1915, № 1. С. 43).
10 В «Богеме» репортажей под именем Картавцева нет. Не мелкотравчатый ли это литератор Картавцев Петр Кузьмич — автор книжки «Спички, табак, махорка». М. 1927?
11 Позднее резкие строки о досадном воспевании Маяковским «пробок в Моссельпроме» будут в стихотворении «На Кавказе» (1924). РНБ, ф. 1145. Гурвич Н.Н. «Книга посланий…», № 3. Л. 74-82.
12 РНБ, ф. 1145. Гурвич И.Н. «Книга посланий…», № 3. Л. 74-82.


Есенин академический: Актуальные проблемы научного издания. Есенинский сборник. Вып. II. М.: Наследие, 1995.

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика