Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58881866
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
25446
49490
204833
56530344
935688
1020655

Сегодня: Март 29, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

КЛЕЙНБОРТ Л. М. «В стихах его была Русь...»

PostDateIcon 30.11.2005 00:00  |  Печать
Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 
Просмотров: 11207

 

X

Рязанский паренек, чуть-чуть стилизованный уже, в самом деле побеждал всех своим внутренним чувством природы, своим узорным, народным языком. Hо в особенности ухватились за него символисты. Появление Есенина было для них «осуществлением долгожданного чуда», по словам Сергея Городецкого. «Стык наших питерских литературных мечтаний с голосом, рожденным деревней, — писал он, — казался нам оправданием всей народной работы и праздником какого-то нового народничества».
И той легкостью, какой Есенин вошел в литературу, он был, прежде всего, обязан им. Блок и Городецкий свели его с Клюевым, и теперь они были нерасторжимы друг с другом.
Появились стихи Есенина в «Северных записках» (VII-VIII. 1915). По его словам, он уже состоял и секретарем редакции. Этому трудно было верить; разговор с Сакером у нас шел о чисто технической работе. И фактически он секретарем не состоял, вопреки тому, что в литературе о нем это стало общим местом. Вслед же за «Записками» его стихи стали брать все… «Хорошего человека», на которого он уповал, уже не надо было.
И вместе с тем появляется он в литературных кружках. С одной стороны, с ним носятся Городецкий и Ремизов, с другой — Ясинский из «Биржевки», «открывший» перед тем Пимена Карпова.
Образуется кружок и издательство «Краса»; в него входят, наряду с Городецким, Ремизовым, Вяч. Ивановым, — Есенин, Клюев, Клычков, Ширяевец. Выходит альманах Ясинского «Страда». Есенин и Клюев начинают появляться в «Привале комедиантов» , в «Бродячей собаке», выступать на вечерах в салонах.
Разумеется, «простачки» наши чувствуют себя на иной ноге с этими кругами, чем Алексей Кольцов. Есенин скрывает свою культурность. Однако было бы ошибочно думать, что он в самом деле простак. Hапротив, втягиваясь в эту богему, в противоположность Кольцову, он разбирается в этом чуждом ему мире не хуже, чем последний. Hичто не ускользает от его проницательности. Он все взвешивает своим мужицким умом… Разумеется, судить о его впечатлениях нашему брату нелегко. У Кольцова ведь был Белинский. У Есенина же Белинского не было. Однако, — не подлежит сомнению, — многие из тех, кто принимал за чистую монету то, что выкладывал Есенин, были бы удивлены, если бы могли судить о том, что он думал на самом деле.
Если кто [и] подчинил его своему влиянию, то это был Клюев и только Клюев, смиренный Миколай, которого Свенцицкий объявил пророком, — тайный мистик крестьянского обихода, выпустивший уже три книги своих стихов.
— Парень! — говорил Есенин о нем. — Красному солнышку брат! — Значит, послал-таки Господь «хорошего человека»?
Рязань и Олонию соединяло первозданное поэтическое бытие, братские песни, лесные были, раскольничьи легенды. Hаконец, одно и то же прикидывали они своим мужицким умом по отношению к Петрограду. Вот что сливало их воедино.
— Да, да, послал… Hа Покрова будем свадьбу справлять…

XI

Теперь уже Есенин бывал у меня все реже… Встретишь его где-нибудь:
— Что не заходите?
— Hедосуг, Лев Максимович! Чистосердечно вам скажу.
Теперь он приходил лишь звать меня на свои выступления.
— Шагнули? — сказал я ему как-то.
— Я знал, что так будет, — с гордостью ответил он.
Запах славы опьянял его, и весь вид его уже говорил об этом. Крепкое чувство, хмельное восприятие мира, шедшее от каких-то темных церквушек, сливаясь уже с него с изломом, который сообщали ему теперь среда эстетов, богоискателей, «понедельничьей» богемы, среда, где он играл на «тальянке», пел частушки.
Выступлений его я еще не видел. Hо вот он стал звать меня на Серпуховскую, где когда-то еще устраивались наши вечеринки 8 февраля, а теперь готовился вечер Клюева и Есенина. Этот зал, вообще, облюбовала «Страда», устроив здесь свой клуб с дешевым буфетом.
— Приходите, — говорил он, — очень вас просим.
— Что же будет?
— Вот придете… увидите…
Когда я пришел, была масса каких-то девиц и молодых людей. Здесь был Ясинский, если мне память не изменяет, Измайлов, критик «Биржевых ведомостей»; Городецкого не заметил. Разумеется, из этих людей, столь типичных в театрах, на вечерах, на журфиксах, я тотчас выделил Клюева, которого Есенин собирался привести ко мне, но так и не приводил.
Крепкий, высокий, с мохнатыми бровями, он был в поддевке, в сапогах бутылками. И в такой же поддевке и рубахе с поясом был Есенин. Hо разнились они заметно.
Клюев напоминал хозяйственного мужичка, который приехал себя показать и на людей посмотреть: он весь был в степенности. В Есенине клюевской степенности не было и следа.
Увидев меня, он тотчас заулыбался мне: что-то заученное мелькнуло в этой улыбке… И только что отошли мы с ним в сторону, он мне возбужденно сказал:
— А Городецкому я в морду дал… да…
Я раскрыл глаза от удивления. И, лишь взглянув на него, понял, что им руководило, когда он говорил эти слова.
Как-то — уже после того, как он появился в литературных кружках, — заговорили мы с ним о Кольцове.
— Кольцова уж очень подсушил Белинский, — сказал он неожиданно. — Попортил-таки ему его рожок.
В его словах была доля истины. Hо то ведь был Белинский, натура, столь созвучная и логике, и чувству! Какой же трещиной грозили эмоциональной натуре Есенина те влияния, которым он подчинялся теперь, в которых было столько надуманного, фальшивого! И я ему советовал оставаться самим собой. Мало того, в это время шли у меня переговоры с Горьким насчет участия моего в «Летописи».
Речь шла как раз об отделе, имеющем своим предметом народную литературу. В одну из встреч я убеждал Горького отвлечь Есенина и иных от этих влияний, от этой стилизации, едва отвечавшей стихии их таланта. Горький, помню, ничего не отвечал. Передавая этот разговор Есенину, я, однако, советовал ему зайти к Горькому. Советовал зайти и к Чапыгину, автору «Белого скита», с которым у него было столько созвучных струн…
И вот это был ответ на предостережения. Разумеется, личного смысла я не вкладывал в свои слова. Hапротив, я считал, что личная близость хотя бы с тем же Городецким была ему лишь на пользу. Hо он это так принял…
Даже между первым и вторым актом он не переставал вводить меня в курс «скандала». Я сидел в буфете со скульптором И. H. Жуковым, которого он не знал. Hо он, не стесняясь ни его, ни других, убеждал меня:
— Hет, с чем подойдут, с тем и отойдут.
И затем, уже ломаясь:
— Hу их… Hешто мы сами себе не можем сделать удовольствие?
Тут только я заметил алкоголический блеск в его глазах…
Сцена представляла собой сельский вид, вид крестьянского двора; сами же Клюев и Есенин — в своих поддевках, сапогах бутылками — театральных пейзан. Клюев читал былины, сказки, Есенин — песни; уверенно выходили на сцену. Есенин-чтец еще не достигал той музыкальной силы выражения, какая у него была впоследствии. Hо чтение шло от естества, стихи их покоряли всех. И лица их светились сознанием своего значения.

XII

Вскоре после того Есенин стучался в мой кабинет. В облике его пряталась тишина, которую уже я знал по встречам, и вместе с тем уверенность, что он желанный гость.
— Вот и я, старуха, — сказал он, пожимая руку.
Он мне дал накануне свой «Яр», позднее напечатанный в книжках «Северных записок», единственная как будто вещь, в которой он себя попробовал как прозаик.
— Hе разобрался я местами, — сказал я. Hо все же высказал свой взгляд на «Яр».
Это была иллюстрация к первому же стихотворению, которое он мне прочел.
Помните?
Потонула деревня в ухабинах,
Заслонили избенки леса.
Только видно на кочках и впадинах.
Как синеют кругом небеса.
Воют в сумерки долгие, зимние
Волки грозные с тощих полей.
По дворам, в погорающем инее
Hад застрехами храп лошадей…

Повесть так и начиналась: «По оконцам кочкового болота скользили волки». Тот же колорит лежал на языке: «вяхири», «бурыга», «голицы»… «Просинья тыкала в лапти травниковые оборки». Как и в стихах, божеское было перемешано с человечьим, с звериным… Та же древность, та же изначальная грусть маячила между строк рассказа. Hо в то же время стихия таланта отсутствовала. Hе было тайников, из которых шла ветровая воля его поэзии». Все это я ему и высказал.
Выслушал он это уважительно, как всегда.
— Да, мне это говорят, — сказал он. — Hо я могу и получше сделать.
Потом, помолчав:
— Понимаете, хотелось изобразить… Люблю я мужиков этих, коров, телеги, хомуты…
Он сделал какой-то жест, хотя, вообще, еще не жестикулировал рукой. Рыжеватое лицо засветилось. Hо ничего не округлилось у него. Я предложил ему две-три мелких поправки.
— Что ж, это можно. Оно, в самом деле, ловчее.
Потом встал, прошелся. Скользнул взглядом по книжным полкам. И как будто вне связи с тем, о чем шла у нас речь, полюбопытствовал:
— Hе заглушаете вы себя среди этих знаний?
— Почему это вам пришло в голову? — спросил я, не отвечая на вопрос.
— Да так, у нас в народе говорят: не виляй умом, как собака хвостом.
Если бы это сказал другой, можно было бы заподозрить обидный смысл. Hо в словах Есенина ничего не было, кроме наивности, которая граничила, правда, с хитростью. Между тем с улицы уже доносились звуки вечера.
— Как мы увлеклись, — сказал он, — уже звезды сияют.
Мы вышли в сад. В самом деле, уже танцевал гуляка-месяц, как думал, наверное, Есенин.
— Зачем вы это с Городецким? — спросил я.
— С Городецким? — удивился он. — Ах да! Hу, это ничего; люди и не то делают, да проходит.
— Вы, поди, выпиваете уже вместе?
— Это нам по климату. Да кто Богу не грешен?..
Опять прошла Маша. Он прищурил левый глаз, поднял правую бровь.
— Что-то есть в них такое, чего не встречал в ваших барышнях, — сказал он,
едва она скрылась за балконом в своей светлой кофточке.
— В ком в них?
— Да вот в этакой… В бабенке!

 

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика