Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58872908
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
16488
49490
195875
56530344
926730
1020655

Сегодня: Март 29, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

СУХОВ В.А. Сергей Есенин — «русский Байрон»

PostDateIcon 09.03.2012 17:49  |  Печать
Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 
Просмотров: 7355

Валерий Сухов

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН — «РУССКИЙ БАЙРОН»

Творчество Джорджа Байрона оказало значительное влияние на многих русских поэтов. Некоторые из них подражали Байрону, черты своеобразного байронизма находили отражение в их поэзии. Так, например, увлечение поэзий и личностью любимого поэта ярко отразилось в стихотворении М. Ю. Лермонтова  «Нет, я не Байрон, я другой» (1832), которое  содержит в себе мотив пророческого предсказания, связанного с осознанием необходимости поиска своего творческого пути, суть которого определяет национальная принадлежность автора, его особая русская «духовность»:

Нет, я не Байрон, я другой
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой (1, 321)1.

Байронизм Лермонтова был объектом многих исследований. Проблема, связанная с выявлением особенностей влияния Байрона на Есенина, почти не изучена. Она представляет  для нас особый интерес в связи с тем, что тесным образом связана с развитием в есенинском творчестве лермонтовских традиций. Мы считаем, что Есенин в 20-е годы ХХ века, надевая на себя своеобразную маску «русского Байрона», оставался верен той поэтической установке, которую сформулировал М. Ю. Лермонтов в стихотворении «Нет! Я не Байрон, я другой…»  Попытаемся это доказать…
Интерес к романтической личности Байрона у Есенина зародился еще в начале его творческого пути, когда поэт стремился создать соответствующий имидж. В. С. Чернявский так охарактеризовал его тогдашние искания: «В наружности Сергея — под разными последовательными влияниями — скоро проявился внешне профессиональный отпечаток…Некоторые советовали ему, отпустив подлиннее свои льняные кудри, носить поэтическую бархатную куртку под Байрона. Но народный поддевочный стиль восторжествовал»2. Характерное для Есенина постоянное «внутреннее переструение» привело его  в 1924-1925 годах к своеобразному байронизму, что нашло отражение в «маленьких поэмах», в которых лирический герой предстает в образе «русского Байрона». На это одной из первых обратила внимание  В. Дынник, отметив в статье «Лирический роман Есенина» (1926), что в поэме «Возвращение на родину» «…на фоне мирного, неприглядного быта рязанской деревни повторяется ситуация из «Чайльд-Гарольда»… деревня встречает его, как «угрюмого пилигрима». В личной судьбе своей, в отчужденном одиночестве среди родного когда-то села, поэт умеет показать трагический смысл смены поколений»3. На самом деле, в поэме «Возвращение на родину» мы можем выделить сразу несколько «байронических мотивов»: мотив возвращения «пилигрима», мотив отчуждения — неузнавания, мотив «мировой скорби», которая, по словам В. М. Жирмунского, «нашла в его (Байрона) личности и мировоззрении своего классического выразителя»4. Эта «мировая скорбь» проявляется в том,  что лирический герой начинает посещение родных мест с кладбища, что глубоко символично. Поэт, изображая сельский погост, создает трагические образы, напоминающие о недавно закончившейся гражданской войне: «Подгнившие кресты.// Как будто в рукопашной мертвецы,// Застыли с распростертыми руками» (2, 90). Как известно, кладбищенские мотивы широко представлены и в творчестве поэтов-романтиков. Например, в стихотворении «Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу» (1807) Байрон выражает желание покоиться на своей родине: «Уснуть навеки там, где все мечты кипели», «Окутаться землей на родине мне милой.// Смешаться с нею там, где грусть моя бродила» (2, 36)5
Под явным влиянием Байрона М. Ю. Лермонтов пишет в 1831 году: «Я родину люблю// И больше многих: средь ее полей// Есть место, где я горесть начал знать; // Есть место, где я буду отдыхать, // Когда мой прах, смешавшийся с землей, // Навеки прежний вид оставит свой» (1, 208-209). Развивая традиции Байрона и Лермонтова, описание своего возвращения на родину Есенин начинает с сельского  кладбища потому, что ясно осознает: старая Русь обречена на умирание. Самое яркое  воплощение мотива мировой скорби в своеобразной есенинской интерпретации — скорбящий взгляд деда, которого не узнал внук: «Но что, старик с тобой? // Скажи мне, // Отчего ты так глядишь скорбяще?// «Добро, мой внук, //Добро, что не узнал ты деда!..// Ах, дедушка, ужели это ты?» (2, 90). Мотив неузнавания, связанный с романтической традицией, становится у Есенина одним из самых важных. «Вошли соседи…// Женщина с ребенком// Уже никто меня не узнает» (2, 92). Кульминационным становится момент, обретающий особую символику в связи с обращением к байроническому мотиву. В поэме «Паломничество Чайльд Гарольда» Байрон особое внимание заостряет на эпизоде прощания. Гарольд поет песню, в которой отражено его отношение к Родине, которую он без сожаления покидает:

Мой пес поплачет день, другой,
Разбудит воем тьму
И станет первому слугой,
Кто бросит кость ему
(2, 143-144).

У Байрона романтический герой одинок и безроден, он жалеет лишь о том, что ему «нечего жалеть». У Есенина в поэме «Возвращение на родину» отражена принципиально иная коллизия. Есенин по-своему интерпретирует этот «чайльд-гарольдовский» байронический мотив. Лирического героя не узнали все за исключением собачонки, которая встречает его с радостным лаем. Подобная интерпретация ключевых есенинских строк связана с развитием байронического мотива  противопоставления эгоистических человеческих взаимоотношений — бескорыстной верности животных людям. В стихотворении-эпитафии «Надпись на могиле ньюфаундлендской собаки», написанном Байроном в Ньюстедском аббатстве 30 октября 1808 года, создан образ собаки как вернейшего друга человека: «А этот бедный пес, вернейший друг.// Усерднейший из всех усердных слуг// Он как умел хозяину служил,// Он только для него дышал и жил» (2, 39).
Лирический герой Есенина особенно обостренно воспринимает разрыв родственных и человеческих связей между людьми на фоне сохранения прежней привязанности «собачонки», которая единственная узнала своего хозяина и приветствовала его  по-собачьи преданно. Отношение Есенина к «собачонке» близко байроновскому. Вспомним памятник, который Байрон поставил своему любимому псу по кличке Ботсвен. Поэтом была сочинена надпись: «Здесь погребены останки того, // Кто обладал Красотой без Тщеславия/ /Силой без наглости// Храбростью без Жестокости.// И всеми Добродетелями Человека без его Пороков…» (2, 293). Байрон противопоставляет лицемерие человека («Любовь твоя — разврат, а дружба — ложь» (2, 39) — собачьей бескорыстной привязанности. Таким образом, если воспринимать есенинские строки в контексте лирики Байрона, связанной с его родным Ньюстедским аббатством, то логично сделать такой вывод. Образ собаки из есенинской «Исповеди хулигана» (1920), к которой лирический герой обращается со словами: «А ты, любимый, // верный пегий пес», находит свое развитие в «маленькой поэме» «Возвращение на родину». Так Есенин в безысходной по своей сути ситуации гибели старой, патриархальной деревни, которую остро осознает лирический герой, оставляет луч надежды, связанный с образами родных ему людей: деда, матери, сестры и, как оказалось, самого преданного существа — «собачонки». Не случайно строки «По-байроновски наша собачонка// Меня встречала с лаем у ворот» дважды повторяются в поэме и даже вынесены в финал. Необходимо особо подчеркнуть, что собака встречает лирического героя именно « по-байроновски», а не так, как представил герой поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда». Тем самым автор хотел подчеркнуть особую смысловую нагрузку, которая ложилась на концовку произведения. Для того чтобы понять причины обращения к подобному уподоблению, необходимо воспринимать эти строки в контексте есенинского творчества двух последних лет. В «маленьких поэмах» Сергея Есенина, созданных в 1924-1925 годах, «Возвращение на родину», «Русь советская», «Русь уходящая», «Метель», «Мой путь» байроническое начало проявляется особенно явно. Именно этим можно объяснить своеобразную трансформацию мотива странничества, который красной нитью проходит через все творчество Есенина. Так в «Руси советской» появляется сравнение с пилигримом: «Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый // Бог весть с какой далекой стороны» (2, 95). Это тесным образом связано с романтической традицией, ярко отраженной в поэме Байрона «Паломничество Чайльд Гарольда» и заявленной в «посвящении «Ианте»: «Ни в землях, где бродил я пилигримом» (2, 137), а также в заключительных 175 и 186 строфах песни четвертой: «Но к цели мой подходит пилигрим, // И время кончить строфы путевые» (2, 286) «И здесь должны расстаться мы с тобой// Прости, читатель, спутник пилигрима» (2, 289). Вспомним в связи с этим и строки из лермонтовского стихотворения «Листок», в которых мотив странничества передан с особой художественной силой с помощью метафорических образов: «Дубовый листок оторвался от ветки родимой// И в степь укатился, жестокою бурей гонимый» (1, 487).
Почему же в творчестве Лермонтова и Есенина такое значительное место занимают «байронические мотивы»? На наш взгляд, это объяснялось глубоким разочарованием, которое испытывали поэты, жившие в сложные исторические эпохи. Поражение декабристов и последовавшая за этим жестокая реакция во многом определили основной пафос лермонтовского творчества. Есенина сближало с Лермонтовым чувство горечи, вызванное осознанием обманутых надежд. Письмо Есенина Кусикову, написанное в Атлантическом океане 7 февраля 1923 года, ярко характеризует состояние поэта, который с горечью констатирует: «Тоска смертная, невыносимая, чую себя здесь чужим и ненужным, а как вспомню про Россию, вспомню, что там ждет меня, так и возвращаться не хочется… тошно мне, законному сыну российскому, в своем государстве пасынком быть…» (6, 154). Свою роль сыграло и то, что 19 апреля 1924 года отмечалась скорбная дата — столетие со дня смерти Джорджа Гордона Байрона. В конце мая 1924 года поэт побывал в родном селе. Впечатления от этой поездки в Константиново отразились в его «маленьких поэмах», в которых «байронические мотивы» проявились особенно явственно. Расхождение между мечтой и действительностью, которой не удовлетворен автор и его лирический герой; разрыв с обществом и одиночество главного героя; изображение непримиримого конфликта между личностью и социальной средой как следствие всеобъемлющего недовольства окружающей действительностью отличает романтического героя Байрона Чайльд Гарольда. Поэтому имеет смысл говорить о «байронизме» Есенина как особой форме развития литературной традиции, связанной с ярко выраженной тягой поэта к романтическому мировосприятию, которое соединялось с реалистическими принципами изображения действительности. Подобными установками в творческом плане и объясняется особый синтез романтизма и реализма, отличающий есенинскую поэзию. Не случайно в очерке «Железный Миргород» (1923), имея в виду большевиков, Есенин писал: «Пусть я не близок им как романтик в моих поэмах, я близок им умом и надеюсь, что буду, быть может, «близок» и в своем творчестве…» (5, 267). (Отметим, что и М. Ю. Лермонтов одновременно создавал романтические и реалистические произведения, а в его романе «Герой нашего времени» эти два направления оригинальным образом пересеклись).
Мучительно пытаясь примириться с тем, что произошло с «деревянной Русью» в годы советской власти, Есенин остро осознает свое одиночество и свою ненужность: «Моя поэзия здесь больше не нужна//Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен» (2, 96). Поэтому в «Руси советской» наряду с образом «пилигрима угрюмого», как мы уже отмечали выше, связанного с байроническим мотивом скитальчества, присутствует и образ смирившегося «бунтаря». При этом необходимо отметить, что он у Есенина он раскрывается по-новому: «А я пойду один к неведомым пределам,// Душой бунтующей навеки присмирев» (2, 97). От романтизма героев Байрона и Лермонтова с их острым неприятием несправедливости, творящейся в мире, идет и «планетарный» размах заключительного есенинского вывода: «Но и тогда // Когда во всей планете // Пройдет вражда племен// Исчезнет ложь и грусть…» (2, 97). Есенин по-философски воспринимает присущие человечеству пороки: «вражду племен», «ложь», противопоставляя им вечные ценности, которые для него ассоциируются прежде всего с Родиной. При этом необходимо особо отметить, что поэма, названная «Русь советская», заканчивается автором подчеркнуто «оппозиционно» по отношению к советской власти. Определение «советская» принципиально исключается из заключительного вывода, ставшего хрестоматийно известным: «Я буду воспевать// Всем существом в поэте// Шестую часть земли// С названьем кратким «Русь» (2, 97).
В есенинской поэме «Русь бесприютная» (1924) сострадание детям-сиротам и острое чувство протеста против несправедливости, царящей в мире, рождают такие строки: «Не потому ль // Мой горький, буйный стих // Для всех других //  Как горькая отрава». Это есенинское сравнение не случайно заставляет вспомнить романтический образ из переведенного Лермонтовым стихотворения Байрона «Душа моя мрачна» (1814), в котором душа лирического героя уподобляется «кубку смерти»: «И грозный час настал — теперь она полна, // Как кубок смерти, яда полный» (2, 74). В данном случае «мировая скорбь» Есенина вызвана страданиями беспризорников: «Бестелыми корявыми костьми// Они нам знак// Тяжелого укора» (2, 100). Романтический мотив сострадания выражен в заключительных строках поэмы: «О, пусть они// Хотя б прочтут в стихах// Что есть за них// Обиженные в мире» (1, 101).
От Байрона в русской поэзии идет традиция романтической аналогии между бурным творческим процессом в душе поэта и бушующим во время шторма морем. Образ моря является особенно значимым для поэтов-романтиков. В поэме «Паломничество Чайльд Гарольда» Байрон неслучайно признавался в заключительном лирическом отступлении: «Тебя любил я, море! В час покоя// Уплыть в простор, где дышит грудь вольней,//Рассечь руками шумный вал прибоя —// Моей отрадой было с юных дней» (2, 289). Вспомним в связи с этим и метафорическое уподобление, использованное Лермонтовым в стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой»: «В моей душе, как в океане, // Надежд разбитых груз лежит. // Кто может, океан угрюмый, //Твои изведать тайны? Кто // Толпе мои расскажет думы? // Я — или Бог — или никто!» (1, 321). Сравнение «поющего» поэта и шумящего моря мы находим в есенинской «Балладе о двадцати шести» (1924): «Пой песню, поэт,// Пой.// Ситец неба такой// Голубой.// Море тоже рокочет песнь…» (2, 114).
Байронические мотивы нашли своеобразное отражение и в есенинской поэме «Метель» (1924). Так внутренний разлад с самим собой, связанный с темой раздвоения личности, отражен уже в самом начале: «Нет!// Никогда с собой я не полажу, // Себе, любимому, // Чужой я человек» (2, 148). В духе романтической поэзии с ее особым вниманием к трагическим предсказаниям воспринимается  пророческое предвидение лирическим героем собственной смерти: «Себя усопшего// В гробу я вижу» (2, 151). Размышления о пророческих предсказаниях мы находим и у Байрона в стихотворении «Сон» (1816): «…есть у Сна свой мир,// Обширный мир действительности странной…//Они отягощают мысли наши…//…О будущем вещают, как сивиллы» (2, 90). Мотив размышлений о смерти, характерный для Байрона, находит развитие в есенинской «маленькой поэме» «Письмо к сестре» (1925). В ней есть нечто, отдаленно перекликающееся с байроновским «Посланием к Августе» (1816). Сравним: у Байрона: «Сестра моя! Уверен, дорогая,// В твоем я сердце, как и ты в моем.//…Смерть медленно иль быстро подкрадется// Связь первых дней последней оборвется» (2, 105). У Есенина лирический герой, обращаясь к сестре, просит забыть его: «Коль сердце нежное твое // Устало,// Заставь его забыть и замолчать» (2, 157). Но и он также остро осознает, что его смерть не за горами: «Мне жаль тебя.// Останешься одна // А я готов дойти// Хоть до дуэли»(2, 158). Не случайно  Есенин вспоминает здесь Пушкина и Лермонтова, как продолжателей романтических традиций Байрона: «Ты Сашу знаешь.// Саша был хороший.// И Лермонтов // Был Саше по плечу»(2, 158).
В маленькой поэме «Мой путь» (1925) Есенин подводит итоги своих жизненных исканий. Его мечты о славе («Текли мечтанья// В тайной тишине//Что буду я// Известным и богатым.// И будет памятник// Стоять в Рязани мне» (2, 161) сменяет горькое разочарование, характерное для поэтов-романтиков: «Тогда я понял,// Что такое Русь.// Я понял, что такое слава// И потому мне// В душу грусть// Вошла, как горькая отрава» (2, 162). Кольцевой характер всему циклу маленьких поэм придает новое обращение к «байроническим мотивам» странничества и разочарования: «И, заболев// Писательскою скукой,// Пошел скитаться я// средь разных стран, // Не веря встречам,// Не томясь разлукой,// Считая мир весь за обман.» (2, 162). Чувства есенинского лирического героя вполне сопоставимы с тем, что испытывал у Байрона Чайльд Гарольд: «Заговорило пресыщенье в нем,//Болезнь ума и сердца роковая,// И показалось мерзким все кругом://Тюрьмою — родина, могилой — отчий дом» (2, 140). Конфликт романтического героя и светского общества у Байрона отражается таким образом: «Но часто в блеске, в шуме модных зал// Лицо Гарольда муку выражало.// Отвергнутую страсть он вспоминал// Иль чувствовал вражды смертельной жало» (2, 141). Как у Байрона, у Есенина лирический герой также протестует против «салонного сброда», но делает это с особым деревенским озорством, используя характерные выражения: «…Ну что ж!// Так принимай, Москва,//Отчаянное хулиганство// Посмотрим — // Кто кого возьмет!//И вот в стихах моих// Забила// В салонный вылощенный //Сброд // Мочой рязанская кобыла» (2, 163).
Многие байронические мотивы в есенинской поэме «Мой путь» находят свое дальнейшее развитие. Лирический герой по-прежнему чувствует себя чужим на родине. Не случайно крестьяне, которые везут в телегах рожь, не узнают его. Для них он остается пилигримом, странником: «Им не узнать меня,// Я им прохожий» (2, 164). Его отчужденность подчеркивается характерной деталью. Он идет, «надвинув ниже кепи,// Чтобы не выдать холода очей» (2, 165). Образ «холод очей» явно из арсенала романтиков. Так финал поэмы «Мой путь» логично соотносится с заключительными строками «Возвращения на родину». Лирический герой видит, что жизнь в родном селе сильно изменилась. Многие перемены ему не по душе, но другой родины у него нет. Поэтому после мучительных размышлений он делает для себя осознанный вывод: «И пусть иная жизнь села// Меня наполнит// Новой силой// Как раньше// К славе привела// Родная русская кобыла» (2, 165). Не случайно лирический герой вспоминает совет деда писать «про рожь,// Но больше про кобыл», который он когда-то воспринимал с горькой иронией. Образы «братьев меньших» ассоциировались в его сознании с прежней «деревянной Русью». Как видим, сравнение «по-байроновски» в «маленькой поэме» «Возвращение на родину» было не случайным, а содержало в себе глубокий смысл. Именно здесь Сергей Есенин впервые предстает перед нами в  образе «гонимого миром странника» — «русского  Байрона».

Примечания
1. Лермонтов М. Ю. Собр. Соч. в четырех томах. Л., 1979. Том 4. С.353. Здесь и далее цитаты приводятся по этому изданию с указанием в скобках тома и страниц.
2. Чернявский В. С. Три эпохи встреч //Сергей Есенин в стихах и жизни. Воспоминания современников. М.,1995. С.117.
3. Дынник В. Лирический роман Есенина. // Памяти Есенина. Цитируется по изданию: Сергей Есенин. Я, Есенин Сергей. М., 2007. С. 565.
4. Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Л., 1978. С. 14.
5. Здесь и далее текст цитируется по изданию: Байрон Джордж Гордон. Собрание сочинений в четырех томах. М., 1981. В скобках указывается том и страница.

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика